Монах читал отходную молитву, не обращая внимания на окружающие его предметы:
— «Владыко Господи Вседержителю, отче Господа нашего Иисусу Христа, иже всем человеком хотяй спастися и в разум истины прийти; не хотяй смерти грешному, но обращения и живота, молимся и милися ти жеем: душу раба твоего Ивана от всякия узы разреши и от всякия клятвы свободи, остави прегрешения ему, егде от юности, ведомая и неведомая, в деле и в слове, и чисто исповеданная или забвением или стыдом утаенная…»
— Каюсь!.. — сказал Мазепа охриплым голосом. Монах продолжал молитву:
— «Ты бо един еси разрешали связанные и исправляли сокрушенные, надежда нечаемых, могий оставляти грехи всякому человеку, на тя упование имеющему…»
Мазепа снова прервал слова молитвы.
— Увы! я лишен надежды и упования… Грехи мои превзошли меру благости Господней!..
Монах продолжал читать молитву:
— «Человеколюбивый Господи! повели, да отпустите я от уз плотских и греховных и прими в мире душу раба сего Ивана…»
Вдруг Орлик зарыдал громко. Мазепа как будто проснулся и, остановив блуждающий взор на Орлике, сказал глухим, охрипшим голосом:
— Кайся, Филипп, кайся! Ужарна казнь изменникам и клятвопреступникам!.. — И вдруг быстро поднялся, простер руки и страшно завопил: — Родина моя!.. Сын мой… Иду к тебе!.. — Затрепетал, упал навзничь и испустил последний вздох…
Монах, который в это время продолжал читать молитву, тихим голосом произнес:
— Аминь!…
На третий день, когда собирались хоронить Мазепу, найдено было тело казака, выброшенное волнами на берег. Орлик узнал в утопленнике — Огневика.
КОМЕНТАРИИ
Печатается по изданию: Полное собрание сочинений Фаддея Булгарина. Спб., 1843, т. 3.
Впервые роман «Мазепа» увидел свет в Петербурге в 1833–1834 годах. Этот роман наряду с «Димитрием Самозванцем» Булгарина, а также с романами М. Н. Загоскина представляет собой одну из первых в России попыток создания исторического романа как жанра.
В трудную эпоху после подавления польского бунта 30-х годов Булгарин пытался рассмотреть судьбы славянства в историческом ракурсе, считая, что иезуитизм, расцветший в Польше, парализовал живые и действенные силы страны, которая перестала с этих пор развиваться естественным самобытным путем, скованная латинской формулой. Пытаясь примирить русского царя с восставшими и подавленными поляками, Булгарин обратился с просьбой к А. X. Бенкендорфу «украсить именем государя список подписавшихся» на его роман «Петр Иванович Выжигин». В этой просьбе выразилось его «исповедание веры»: «Ныне, когда многие из соотечественников моих, по справедливости, лишились милостей своего государя, да дозволено мне будет показать свету: „Упавшие духом верные поляки воскреснут, когда увидят, что их соотечественникам открыты пути трудами и тихой жизнью к монаршим милостям“». (См.: Русская старина. 1896. VI. С. 565.)