От внимания Георгия не ускользнул тот факт, что, произнося эти слова, Александр Григорьевич очень волновался и, хотя жёсткий голос ученого не претерпел никаких изменений, его лицо, хранившее до этого монументально-властное выражение, находилось сейчас в непрестанном движении: брови то поднимались, то опускались, ноздри расширились, заставив кончик носа опуститься вниз, а в тёмно-синих глазах появился лихорадочный стальной блеск, который возникает у своенравных людей тогда, когда они сталкиваются с фактом принятия важного решения, противоречащего их интересам, но единственно-справедливого; решения, от которого будет зависеть судьба большого количества людей.
— Я доволен тем, что вы понимаете меня, — сказал Грозник, вставая, и протянул учёному свою ладонь для рукопожатия. Забредягин, в свою очередь поднялся с дивана и крепко пожал руку Белого Мага.
— В конце концов, в Мазергале я всего лишь незваный гость и считаю, что должен подчиняться её законам, — произнёс Александр Григорьевич.
«Смог бы я так быстро принять столь важное решение? — задал сам себе вопрос Георгий, молчаливо наблюдавший за всем происходящим, — Нет. Мне потребовалось бы гораздо больше времени, но ведь я и не ученый. И не волшебник. В то же время как приятно послушать разговор двух умных людей!».
— Но, для того, чтобы отправить вас обратно в Россию, господин Забредягин, надо уточнить расположение того места, где вы впервые появились на Дельдаре, — сказал Маг, усаживаясь в своё кресло. — Как удалось выяснить господину Альберту — это имеет большое значение. Например, если вы выпьете свою жидкость прямо здесь, то в своём мире вы окажетесь очень далеко от того места, где приняли препарат. Правильно, господин Альберт? — вопросительно посмотрел на Альберта Белый Маг.
— Да, это так, — подтвердил Альберт, качнув головою. — Нужно обязательно найти место прибытия в Мазергалу и желательно установить его расположение как можно точнее, а не то, как мне кажется, есть опасность, во время попадания на Землю срастись с каким-нибудь предметом, с деревом, например. Хотя, может я и ошибаюсь…
— Такая опасность действительно существует, — подтвердил Забредягин. — Мои расчёты подтверждают это. Но я думал, что эффект телепортации произойдет без искажения структуры пространства-времени, так что возможно, что моя теория молекулярного слияния и не действует в данном случае. Если, например, на месте появления человека окажется какой-нибудь предмет, то произойдёт очень сильное столкновение с ним, и не более того. Вряд ли произойдёт слияние…
Здесь Забредягин замолчал, поднял глаза к потолку, как бы что-то подсчитывая в уме, а затем покачал головой и сказал:
— Для того чтобы узнать как можно точнее, существует ли опасность слияния объектов или нет, мне нужно «перекроить» всю свою теорию, а на это может уйти месяц, а может и год напряжённой работы. Но за это время от нарушенного равновесия в Мазергале и России может произойти, все что угодно. Так что придётся мне отправляться отсюда, что называется «наобум». Расположение места своего появления я не знаю, потому, как, приняв переместительную жидкость внутрь, я сразу оказался где-то посреди Буйного Моря и, наверное, захлебнулся бы и утонул, но на моё счастье меня подобрала торговая шхуна, шедшая из Заморья к берегам Мазергалы. Я, как и предполагал, снова обрёл возможность ходить, ноги и руки сейчас слушаются меня очень хорошо, благодаря этому я долго держался на плаву. Но вспомнить то место в Буйном Море не сможет никто. Карты здесь несовершенны, системы координат практически не существует, так что мне все равно, где проглотить порцию розовой жидкости — где-нибудь в Буйном Море или здесь, по-моему, риск в обоих случаях примерно одинаков.
— Это прискорбно, — грустно промолвил Белый Маг. — Но другого выхода нет. Я, пожалуй, и вас тоже отнесу на берег Буйного Моря, вместе с господином Альбертом.
— Я ничего не имею против вашего решения, господин Грозник… — согласился Забредягин.
Внимательно слушая беседу ученого с волшебником и посматривая время от времени то на одного, то на другого, Георгий думал:
«А ведь в России подобный разговор можно услышать лишь в психиатрической лечебнице и только между двумя, одержимыми бредовыми идеями, психами! А, может, у нас, в России, некоторые сумасшедшие и не сумасшедшие вовсе? Может, они, действительно, наделены способностью видеть иные, незнакомые нам, миры? А мы, люди, считающие себя абсолютно нормальными, на самом деле лишены этого дара? Ведь если существуют Дельдара с Мазергалой, то почему бы ни быть ещё какому-нибудь миру, который существует вопреки нашим представлениям?»