По-настоящему страшно Георгию стало тогда, когда в каких-нибудь пяти шагах от него, на гладкую каменную поверхность пристани, с воем, грохнулся пылающий огненный шар, который сразу же раскололся на несколько частей, заливая горящей жидкостью ноги солдат, суетящихся вокруг орудий. В следующее мгновение уже полтора десятка подобных снарядов разорвалось на пристани. Несколько ваахских катапульт загорелось, горели и люди, громко крича от боли и страха. Их тут же окатывали водой из ведер. Сейчас все, кто был свободен от воинских обязанностей, принялись тушить огонь.
Впрочем, у армии короля Аллоклия тоже имелись зажигательные шары, которые были сложены у стен домов, подальше от бревенчатой стены, чтобы снизить возможность попадания в них вражеских снарядов. Командир боевого расчета катапульты, к которой были приставлены Георгий и Альберт, решил, что пришла пора воспользоваться «огневками» и, чтобы перекричать царивший вокруг шум, заорал «во всё горло»:
— Подающие! За «огневками» бегом — бегом марш!
Георгий, оглянувшись, увидел в ста шагах от себя, прямо у стены ближайшего дома, людей, которые в спешном порядке стаскивали большое тяжелое от влаги полотнище, которым и была накрыта груда «огневок». Георгий опрометью бросился туда, выполняя приказ командира.
Зажигательные бомбы пиратов еще не долетали до стен домов, они падали рядом с катапультами и Георгий на бегу часто посматривал вверх, чтобы не попасть под удар пиратской «огневки».
Катапульты Дастиана по дальности и силе стрельбы уступали ваахским, каменные снаряды пиратов были меньше по размеру и, попадая в бревенчатую стену, не могли проломить её. Большинство из них падало сразу же за стеною, тогда как ваахские наводчики то и дело выкрикивали радующие слух сообщения о пробитых бортах пиратских кораблей, команды которых безуспешно пытались выбраться на берег, где их ждала быстрая смерть от арбалетной стрелы.
«Огневка» по весу оказалась в два раза легче тяжёлого каменного снаряда, но все равно, стоило только Георгию взять в руки этот липкий, облепленный листьями какого-то растения, деревянный шар, начиненный булькающей при каждом шаге жидкостью (Георгий уже догадался по недвусмысленному запаху, исходившему от снаряда, что пираты, как и ваахцы, заправляли свои «огневки» нефтью), он понял, что протащить этот снаряд на расстояние ста пятидесяти шагов, отделяющих его от катапульты, без передышки — почти неразрешимая задача.
— Давай, Жора, давай! — прокричал обогнавший Георгия Альберт, вразвалку, согнув ноги в коленях, тащивший свою взрывоопасную ношу. — Деваться нам теперь некуда!
— Попали мы с тобой, друг! — «в сердцах» крикнул Георгий в ответ и «смачно» выругался, отчего ноша как будто бы стала легче.
Вокруг царил настоящий ад… Среди ваахцев были уже убитые и раненые, которых быстро подбирали специально созданные для этого в спешном порядке команды людей и увозили на телегах вглубь города. Раненых доставляли в лазарет — к доктору Кристису, с убитыми же не церемонились — их трупы укладывали прямо на мостовые глухих переулков.
На глазах Георгия каменный снаряд пиратов угодил в голову одного из ваахских солдат, не успевшего вовремя увернуться. Беднягу не помог стальной шлем. Его голова в долю секунды была смята, и он повалился, корчась в предсмертных судорогах, на камни причала, прямо под ноги Георгию, заляпав тому сапоги серыми ошмётками мозгового вещества и неестественно ярко-красной кровью.
Георгий, с трудом преодолев приступ тошноты, обошёл дергавшееся в агонии, обезглавленное тело.
Чуть поодаль валялась оторванная нога с остатками, теперь уже не нужных ей, железных доспехов.
«Само тело видимо уже унесли, а с ногой возиться некому, да и некогда», — совершенно неожиданно для себя, с каким-то тупым равнодушием, подумал Георгий, и это чувство полного безразличия к факту смерти другого человека испугало его.
Что-то новое, «неживое» поселилось в его душе. Подобное чувство должен был испытывать человек, который ещё не умер, но уже заранее похоронил себя и которому было уже совершенно «наплевать» на то жив он или мёртв…
В следующую секунду пылающий шар с зудящим шумом упал прямо на оторванную конечность неизвестного солдата, облегчив тем самым работу тому, кто после битвы будет расчищать все это ужасное месиво из обломков дерева, пыли, крови и трупов.
Теперь Георгий понял, почему в древности на Земле во время войн долгое время с большим успехом использовались такие примитивные метательные орудия, как катапульты. Если каменный шар попадал в группу людей, то убивал и калечил сразу несколько человек, причем раны, нанесенные посредством его падения, выглядели просто ужасно. Шары же, наполненные нефтью, разбиваясь, обдавали потоками горящей жидкости все и вся вокруг себя, и требовалось довольно много песка и воды для того, чтобы не позволить огню «сожрать» деревянные конструкции стены и катапульт, вода на которых, заблаговременно вылитая на них перед боем, быстро высыхала под лучами солнца.