Георгий заметил, что при слове «повезло» Белый Маг как-то странно улыбнулся. Георгий догадался, что это самое «повезло» произошло не без вмешательства Грозника. Но вот каким образом Белый Маг уберег королевскую семью от смерти при ужасном ударе, когда сам, в это время находился на пристани — этого Георгий не мог понять.
«Магия — на то она и магия, — подумал он, прикусив нижнюю губу. — Ее не втиснешь в рамки человеческой логики…».
— А больших летучих мышей вы там, случайно не заметили? — прищурившись, спросил у Забредягина Белый Маг.
— Нет, — отрицательно покачал головой Александр Григорьевич. — Только маленькая зеленая обезьянка прошмыгнула мимо меня, когда мы подходили к Замку. А летучих мышей там не было.
Грозник медленно кивнул и, закрыв глаза, сказал:
— Не буду больше утомлять вас расспросами, господин Забредягин. Можете занять любую комнату в моем доме, вы же, наверняка, хотите спать. Господин Георгий, проводите своего земляка, будьте так любезны.
Георгий и Забредягин встали, чтобы покинуть кабинет волшебника, и в это время дверь отворилась и вошла Нира.
— Я пришла сменить тебя, Жора, — сказала она. — О, господин Александр Григорьевич, вы уже здесь! — радостно воскликнула девушка, увидев Забредягина, который менее всего сейчас походил на ученого. Сейчас это был небритый страшный помятый и измотанный боем, длившимся целый день, человек. — Король Аллоклий и его семья спасены?!
— Да, — откликнулся Забредягин. — Мазергала теперь вне опасности. Ваахцы могут спокойно спать. И я в том числе.
Нира, хлопнув в ладоши, даже подпрыгнула от радости.
— О, как я рада, что все закончилось! — воскликнула она.
Пожелав ей и Белому Магу «спокойной ночи» Георгий и Забредягин вышли в холл и, повернув налево, молча зашагали к дверям комнат для гостей, чтобы, наконец, как следует выспаться после всех, свалившихся на их «бедовые» головы, приключений…
А в это время Хери, вновь ставший хилым и маленьким, (после того, как его хозяина — Кохабара утащил Гулл в своё царство Тьмы), прицепившись всеми своими четырьмя лапками к днищу телеги, выезжавшей из ваахских ворот, все еще трясясь от страха перед злобными Троллями, от которых ему с большим трудом удалось-таки убежать, шептал, заикаясь:
— Будь я трижды проклят, если еще хоть раз свяжусь с волшебником! Лучше пристану к какому-нибудь бродячему цирку, где всегда смогу заработать себе кусок мяса кривляньями перед публикой! Летунам хорошо! Что им, мах-мах крыльями, и были таковы! А вот мне, маленькой и бедной обезьянке — куда податься?
Извозчик, видимо, услышал это бормотание и нарушив ночную тишину криком: «Эй, кто здесь?!» заставил Хери замолчать.
Сердце обезьяны замерло от страха. Хери притих, еще сильнее прижавшись к телеге, опасаясь того, что извозчик остановится и примется осматривать свою повозку. Однако тот, пробурчав: «Гм, почудилось, наверное…», легонько хлопнул поводьями свою лошаденку по крупу, чтобы та шла быстрее, и затянул протяжную песню, чтобы хоть как-то «убить» время и развеять дорожную скуку, которая не отпустит его до тех пор, покуда он не дотащится до ближайшего поселка.
Глава 45
Прошло ровно десять дней, начиная с того самого утра, когда Георгий, восседавший на бревенчатой стене с топором в руках, и представить себе не мог, что на пристани произойдет кошмарная битва, в которой и ему придется участвовать.
Белый Маг, поразительно быстро поправившийся, прибыв из королевского дворца накануне, вечером, сообщил своим гостям о том, что назавтра намечен грандиозный пир во славу защитников Вааха, и пришельцы, слух о которых разнесся по всему городу с быстротой молнии, будут на этом пире наипочетнейшими гостями.
— Хорошенько выспитесь и приведите себя в порядок, — посоветовал своим гостям Белый Маг. — Вы, господа, заслужили большую награду, и завтра король Аллоклий щедро осыплет вас подарками. На вас будут смотреть все жители Вааха, потому вы должны выглядеть прилично. Но не зазнавайтесь! Помните о том, что остальные тоже сделали очень многое для победы!
Георгий проснулся рано, с первыми лучами солнца. Он был один в комнате. Альберт и Нира уже спустя два дня после битвы заняли отдельную спальню в доме Белого Мага. Для Забредягина тоже нашлась комната, а поэт-менестрель Тисандр, в связи со смертью Кронгруса, по просьбе Белого Мага занял, освободившееся таким трагическим образом, место слуги и его комнату. Так что все гости чувствовали себя свободно и раскованно, тем более что удивительная способность этого дома — исполнять почти все желания абсолютно устраивала всех гостей, делая их существование здесь безбедно-безоблачным.