В дверь постучали, и Георгий, как раз собиравшийся идти в уютную ванную, с тем, чтобы умыться и побриться, вяло бросил:
— Да, да, входите!
Дверь отворилась, и в комнату вошел Тисандр, который несколько поправился за последние дни и теперь выглядел, не как замученный узник тюрьмы, а как совершенно нормальный молодой человек. Он был одет в белое кимоно, сшитое специально для него ваахским портным, и Георгий подметил, что бывший шут стал вести себя гораздо увереннее, чем в самом начале их знакомства.
«Хорошая жизнь порой творит с человеком настоящие чудеса», — подумал Георгий, глядя на новоиспеченного слугу.
— Я хотел узнать, не нужно ли чего господину Георгию? — вежливо спросил Тисандр. — А заодно хотел и напомнить, что господин Белый Маг просит вас явиться в его кабинет. Между прочим, все остальные уже там. А после завтрака мы все пойдем на площадь Избавления, где состоится большой праздник.
— Да, да, я помню, Тисандр, — кивнул Георгий. — Благодарю.
Тисандр поклонился и вышел, закрыв за собою дверь.
Георгий вспомнил историю появления Тисандра на ваахской пристани, которую тот рассказал несколько дней назад, при этом постоянно причитая, что ему очень повезло в том, что он остался в живых.
Оказывается, дракон Комо, желание которого отмстить Черному Магу перебороло чувство жадности, покинул свою пещеру с сокровищами и принялся искать способ мщения Кохабару. Он встретился с драконом Хлупом, жившим у Гуллова Пальца, и тот, за небольшую плату рассказал ему о том, что Черный Маг ищет плиту из лефита. Комо понял, что с Летающим Замком что-то случилось, а весть о том, что его враг опять находится в Запределье, разожгла ярость мстительного дракона, и он принялся облетать стоянки Оголтелых Мастеров одну за другой, пока не наткнулся на тех, у кого Кохабар пытался украсть лефитную плиту вместе с мастерской.
Оголтелые Мастера были чрезвычайно злы на Черного Мага, и когда Комо рассказал им о том, что хочет убить Кохабара, они посоветовали ему купить у них лефитную плиту с установленной на ней Трубой Рума. Комо очень удивился подобному предложению, так как до этого момента Мастера никому и никогда еще не продавали своего оружия. Но Мастера объяснили свой «великодушный» поступок тем же самым чувством мести за украденную Мастерскую и за причиненный ущерб.
«Раз мы сами, по причине своего природного инстинкта, физически не сможем более пяти дней носиться по просторам Дельдары в поисках зловредного Мага, — заявил Главный Мастер, обращаясь к Комо, — то уж, по крайней мере, поможем тебе, дракон, совершить справедливое возмездие».
Мастера также указали Комо на то, что Кохабар, после того, как его попытка ограбления провалилась, наверное, полетит к Зембильде для того, чтобы купить плиту у нее.
Таким образом, Комо, заполучивший грозное оружие, немедленно отправился «в гости» к Черной Ведьме…
Четыре дня и четыре ночи прошло с момента смерти колдуньи, и Тисандр, голодный и полузамерзший, уже чувствовал приближение смерти, но тут объявился дракон, который хоть и не отличался особым милосердием, но, все же сжалился над бедным Тисандром, когда узнал, что тот может сочинять стихи и музыку. Дракон взял с собою бывшего шута Зембильды главным образом для того, чтобы тот развлекал его своими песнями.
Дракон не был дураком, потому он, догадываясь о планах Черного Мага и приблизительно зная, в какой стороне находится Ваах, «взял курс» на столицу Мазергалы, и надо же такому случиться, что он настиг своего врага как раз в тот момент, когда тот был увлечен битвой с Белым Магом. Сам того не зная, Комо, своей пальбой из Трубы Рума решил исход поединка, но при этом и сам угодил в лапы Гулла.
Тисандру действительно повезло. Ведь он, будучи под надежным прикрытием драконьей спины, не только остался в живых, да еще теперь находился в услужении у такого хозяина, о котором каждый поэт-менестрель может только мечтать…
«Этот шут просто в „рубашке“ родился! — сказал Георгий Альберту в тот день, когда услышал рассказ Тисандра. — Мне, например, никогда так не везло!».
Георгий тщательно побрился, причесался, надел самый модный мазергалийский костюм и критически оглядев свое отражение в большом зеркале, усмехнулся, так как в этом наряде, того же покроя, что и костюм Альберта, только синего цвета, в широкополой шляпе, он напомнил сам себе героя из «Трех мушкетеров». Но, так как в Мазергале, как и в России, бытовала поговорка: «Встречают по одежке — провожают по уму», он глубоко вдохнул воздух, наполненный ароматом самого лучшего ваахского одеколона, и, решив отныне перестать мыслить стереотипами, помахал своему отражению рукой и вышел из комнаты, полностью готовый к тому, что сегодня его, наравне с другими воинами короля, будут чествовать, как героя. Что говорить, роль героя — приятная во всех отношениях роль.