Ваахцы знали, что король Аллоклий заплатит семьям погибших столько, что не будут испытывать нужду до конца своих дней и потому сейчас даже те, кто лишился своих мужей, отцов или братьев, тоже улыбались и пели, чтобы не портить своим соотечественникам праздника. Да и потом, слезами горю не поможешь…
Показалась площадь Избавления, где, уже накануне были расставлены непомерной длины столы, чтобы вместить, как можно больше желающих повеселиться.
Во главе центрального стола стоял высокий трон, на котором уже восседал король Аллоклий в золотой мантии. Голову его венчала корона, точная копия которой была изображена на мазергалийском гербе. Правая рука короля, согнутая в локте, была подвешена на перевязи, что придавало этому старику чрезвычайно героический вид.
Справа и слева от его трона были установлены кресла для Грозника и всех членов королевской семьи.
Когда Белый Маг вступил на мостовую площади, поднялся такой радостный шум, что распорядителям пира, которые сновали туда-сюда, одетые в красные сюртуки, пришлось вмешаться, призывая население к порядку.
Грозник провел своих друзей прямо к трону Аллоклия, где и представил их, каждого по отдельности, упомянув, что Альберт — это тот самый человек, который разрушил Талисман Воина, который находился в руках у Дастиана, а после этого пристрелил и самого «Великого» Пирата.
Король Аллоклий встал, поклонился и, протянув «здоровую» ладонь, крепко пожал руку каждому из гостей Белого Мага со словами благодарности, после чего пригласил их присесть за стол, начинавшийся прямо от подножия его трона, а заканчивающийся на противоположной стороне площади.
Все столы были прямо-таки завалены различной снедью и, казалось, что стоит положить сверху еще немного еды, и они, затрещав, рассыплются под тяжестью всего этого изобилия.
У Георгия, который утром не успел позавтракать, при виде всех этих яств, рот сам собой наполнился слюной, и он, в отличие от сидевшего рядом Альберта, который только и делал, что «ворковал» с Нирой, желал сейчас только одного — чтобы этот пир начался поскорее.
Как только все места за столами были заняты, громко и неожиданно «запели» фанфары, возвещая о начале праздника.
Король Аллоклий вновь поднялся во весь рост и произнес короткую торжественную речь, после чего возвестил о начале пира. Высоко подняв свой кубок, он предложил всем выпить первый бокал за героически погибших воинов.
На площади воцарилась тишина. Люди, молча, один за другим вставали, до дна осушали свои бокалы, и вновь усаживались на свои места, с задумчивыми лицами.
«Что не говори, а все-таки память — есть память, — думал Георгий, ставя свой опустевший бокал на краешек стола, свободный от закусок. — Россия или Мазергала — люди и тут, и там, в принципе мыслят совершенно одинаково».
Но сегодня был радостный день, никто из собравшихся не собирался долго грустить, и потому, веселье, постепенно «набирая обороты», унесло прочь все остатки грусти.
К трону короля один за другим выходили люди, которые желали произнести свою собственную хвалебную речь. Никто из них не получил отказа.
Грозник, как и обещал, громогласно объявил всем собравшимся, что «пришелец Альберт, за здоровье которого и за его великий вклад в победу над пиратами уже было выпито немало вина, сегодня женится на Свободной Охотнице Нире». Это заявление вызвало такую бурю восторга, что Георгий даже засомневался в том, что ваахцы пришли сюда праздновать освобождение своего города, а не свадьбу Альберта.
Прошло немного времени, и слуги короля принесли на площадь расшитые затейливыми узорами, мешки и Аллоклий объявил о том, что сейчас он наградит всех людей, особо отличившихся в битве за Ваах, щедрыми подарками.
Таких людей оказалось очень много, и король вызывал их по списку, который он держал в руке, и каждый раз из-за его трона выходил слуга, брал мешок в котором, несомненно, побрякивали драгоценности, и на котором крупными буквами было вышито имя его будущего владельца, и отдавал этот мешок награждаемому.
Аллоклий не забывал предупредить каждого из награжденных, что во время пира можно и потерять подарок, так что люди с радостью отдавали свои мешки королевским слугам, которым можно было доверять так же, как и самому королю. В том случае, если награжденный, что называется «переберет лишнего» слуги были обязаны доставить его до дома вместе с подарком в целости и сохранности.