— Нет. Уколы нужно делать каждые три-четыре часа. Сейчас нужно посмотреть, не станет ли ей хуже, а то придётся давать другое лекарство. И, похоже, мне придётся научить вас пользоваться шприцем, так как мне придётся в скором времени вернуться домой… Да, скажите Хейле, пусть входит, — промолвил Альберт, укладывая аптечку в сумку.
Кристис открыл дверь и громко позвал хозяйку. Та немедленно вошла и, бросив на Альберта настороженный взгляд, направилась к дочери. Хейла присела рядом с девочкой, внимательно всматриваясь в её лицо и прислушиваясь к её частому дыханию.
— Теперь она будет здорова, господин Альберт? — спросила Хейла. Голос её прозвучал глухо и недоверчиво.
— Терпите, Хейла. Пройдёт несколько дней, прежде чем ваша дочь встанет на ноги. А сегодня мне придётся заночевать в Бруксе. Господин Кристис здесь есть, где остановиться?
— Есть таверна, — отвечал Кристис, — в двух шагах отсюда, в конце улицы. Надеюсь, там для нас найдутся свободные комнаты и хороший ужин.
При слове ужин Хейла встрепенулась и сказала, вставая:
— Ой, что же это я?! Вот так хозяйка! Давайте я вас хоть чаем напою. Только с едой-то у нас туговато. В этом году лов рыбы идёт из рук вон плохо. Перебиваемся с хлеба на воду…
Альберт и Кристис в один голос принялись убеждать её в том, что они совсем не голодны и не надо им никакого чая, а доктор даже посетовал вслух, что «зря заикнулся об этой таверне, Гулл её дери». Однако хозяйка, не обращая внимания на их восклицания, всё же вскипятила воду и, вскоре, по всей хижине разлился тонкий цветочный аромат, исходивший от небольшого горшочка с травами, доверху наполненного крутым кипятком.
Альберт вспомнил, что в его сумке лежат буханка хлеба и четыре банки консервов свиной тушёнки. Теперь он, не раздумывая, выкладывал продукты на стол, с усмешкой наблюдая за Кристисом и Хейлой, которые с удивлением уставились на небольшие жестяные цилиндры. Вслед за этим, Альберт вытащил из кармана складной нож, быстро вскрыл одну из банок и попросил у хозяйки тарелку. Вывалив содержимое банки в тарелку, он взял лежавшую на столе костяную двузубую вилку и наколок на неё кусочек мяса, отправил его в рот, давая этим понять, что у него нет намерения отравить своих новых знакомых.
— Хейла, господин Кристис, попробуйте! Я уверен, вам понравится, — сказал Альберт, указывая вилкой на мясо.
Хейла с опаской подхватила крохотный кусочек и, осторожно разжевав его, потянулась за вторым, а там и за третьим, четвёртым… Бедная женщина была голодна и новинка пришлась ей по вкусу. Доктор же, попробовав мясо, сказал:
— Действительно, очень вкусно! Но я пока не голоден. Подождём вечера и отужинаем в таверне. Вы согласны со мною, господин Альберт?
— О, да, конечно! Хейла, я оставляю всё это вам и Эльве.
Хозяйка от души поблагодарила Альберта, поставила невскрытые банки на полку и стала разливать по кружкам душистый горячий чай.
Прихлёбывая из кружки обжигающий, с ментоловым привкусом, напиток, Альберт внимательно следил за состоянием Эльвы.
«Аллергии, похоже, нет», — заключил он. — «Что ж, это неплохо. Только вот антибиотиков у меня маловато. Их хватит максимум на трое суток. А что если…».
Ему вдруг пришла в голову мысль, что стоит попробовать вернуться в Россию не с берега моря, а прямо отсюда, из Бруксы.
«У Забредягина, в его записях, не было никаких конкретных указаний по поводу точек появления и возвращения, но с другой стороны, он был уверен, что „Градиент-Z“ „работает“ только в четырёх измерениях, а на самом деле оказалось, что это не так. Кто знает, может совсем необязательно „тащиться“ к кучке камней для того, чтобы вернуться обратно в тёплую уютную квартиру», — размышлял Альберт, посматривая на часы. Время тянулось медленно. Все трое сидели за столом, переговариваясь вполголоса. Впрочем, разговор как-то не клеился. Хейла была слишком озабочена здоровьем своей дочери, доктор Кристис очень устал, так как всю предыдущую ночь провёл у постели больного, а Альберт то и дело погружался в состояние задумчивости, строя в уме планы дальнейших действий…
Глава 16
Было начало пятого, когда Альберт встал из-за стола и подошёл к кроватке Эльвы. Та, по-прежнему, тихо спала. Настой Кристиса оказался сильным снотворным средством. Альберт проверил пульс девочки, вслушался в ритм её дыхания и промолвил, обращаясь к доктору:
— Её организм хорошо принял это лекарство. Значит через два-три часа можно сделать ещё один укол. И сделаете его вы, господин Кристис. Естественно, под моим чутким руководством.