Ульяна подпрыгнула от испуга. Егор побледнел.
Разговаривали они у гостиницы, где остановились на обед. Из открытого окна второго этажа и выглядывала тетка Марфа.
- Конспираторы, - произнесла она с насмешкой. – Поднимайтесь ко мне, живо.
К стыду своему, Ульяна почти не обращала внимания на престарелую тетушку, жившую в доме. И лишь сейчас поняла, что та лишь выглядела старой. Сгорбленная, в очках и чепце, с седыми буклями, в неизменных кружевных перчатках, сидящая в кресле – она не привлекала внимания абсолютно ничем. Даже голос ее редко когда звучал. Однако глаза, поблескивающие из-за очков, оказались живыми, улыбка – мягкой, а лицо, хоть и с морщинами, но еще неглубокими. Скорее, к креслу ее приковала какая-то болезнь, а не старость.
- Дурочка ты, Ульяна, - посетовала тетка Марфа, велев ей присесть.
На Егора, мявшегося у дверей, она не обращала внимания.
- Зачем не выгнала паразитов? – продолжала тетка Марфа. – Они ж, как пиявки, к тебе присосались.
- Стыдно как-то, - промямлила Ульяна. – Все ж вдова князя.
- А сынок ее, так вообще вурдалак, - вздохнула тетка Марфа. – Из матери все деньги вытянул, теперь на тебя нацелился.
- Чего ж вы молчали? – подал голос Егор. – Отчего не заступились за княжну там, в Москве?
- В том доме у стен уши есть, - сказала тетка Марфа, ничуть на него не рассердившись. – А я человек подневольный, меня и в богадельню недолго отправить. Пришлось притворяться, что польза от меня будет. Да и в Стожары уехать я хотела не меньше твоего, Ульяна. Но зато теперь я пригожусь. Правильно твой управляющий решил, на Волгу нам надо. А я помогу, билеты оплачу.
- Так вы приживалка или добрая фея? – опять вмешался Егор.
- Егор! – одернула его Ульяна. – За языком следи!
А ведь правильные вопросы задает управляющий…
- Ничего, деточка, я отвечу. – Тетка Марфа расправила складки на платье. – По сути – приживалка. Взял меня князь в дом из милости, когда я заболела, да одна осталась. Но и в приживалках можно кое-что скопить. В средствах меня брат не ограничивал, да и перед смертью кое-что оставил. Но мне выгоднее в Стожары перебраться…
- Так и перебирались бы, если в средствах не ограничены, - заметила Ульяна.
- Э, нет… Могла, конечно, но тогда Жучка другую в сопровождающие тебе нашла бы. А мне жаль тебя, глупую. Вся в мать…
- В мать?! – воскликнула Ульяна, пропустив мимо ушей Жучку.
- В мать князя покойную, - невозмутимо закончила тетка Марфа. – Та такой же мягкотелой была, всех жалела.
- А… Жучка?
- И-и-и… - Тетка Марфа махнула рукой. – Забудь. Егор, зови Василя. Надо сундуки отобрать в дорогу, с самым необходимым. Чего откладывать, отсюда и повернем к Твери.
Вот так Ульяна и поверила Егору. И тетке Марфе заодно. Если это ловушка, то уж больно мудреная. И не везение это. Боженька так распорядился.
Путешествия по воде Ульяна побаивалась. Тетка Марфа, наоборот, радовалась ему, как ребенок. Горничных они взяли с собой, не Егору же им помогать в дороге. А Василя отправили дальше, велев сильно не спешить.
Билеты купили в пароходстве с забавным названием «Самолет». От Твери до Рыбинска их вез пароход «Чайковский», от Рыбинска до Нижнего Новгорода – «Князь Михаил Тверской», а после – «Лермонтов». Ульяна и тетка Марфа делили каюту первого класса, с уютным мягким диваном и печкой. В третьем классе расположились Егор и горничные. Девушек сердобольные барыни порой оставляли на ночь в каюте, позволяли спать на полу, но под крышей, а Егор круглосуточно то мок под дождем, то жарился на солнце. Пассажиры третьего класса жили прямо на палубе.
Путешествие получилось тяжелым и долгим. Ульяна еще и в институте привыкла к спартанским условиям, однако переживала за тетку Марфу. Но та держалась молодцом, целыми днями занималась рукоделием и не роптала. А в солнечные дни сидела на палубе, с удовольствием рассматривая едва заметные очертания берегов.
Хуже всех дорогу перенес Егор. Он оброс и замызгался, как анчутка. А еще простыл, и с Рыбинска пугал Ульяну надрывным кашлем.
Из-за Егора, едва сойдя на берег в Саратове, Ульяна остановилась в гостинице, вместо того, чтобы немедленно ехать в Стожары, и велела искать хорошего доктора.
Глава шестнадцатая, в которой герой хворает
Егор переоценил свои силы. Когда он говорил Ульяне, что будет путешествовать «как-нибудь в третьем классе», он и представить не мог, что это означает.
Кормили сносно. Можно даже сказать, прекрасно: рыбные блюда подавались в изобилии, а то и остатки с «барского стола» перепадали, объедки пассажиров первого и второго классов. А для них готовили такую еду, что ресторану с тремя звездами Мишлен даст фору. Но остальное…
Путешествовать без крыши над головой – ад. Даже в походе от непогоды можно укрыться в палатке. Егор же вместе с другими несчастными делил кусок старого паруса, пропитанного льняным маслом. Его держали над головой, когда лил дождь, он же служил защитой от палящего солнца.
Теплой одежды у Егора не было, сменная не успевала высохнуть. О том, чтобы нормально помыться, оставалось только мечтать, несмотря на то, что кругом вода. Спать приходилось на голых досках.
А копоть, летящая из трубы?!
Ничего удивительного, что Егор простыл. Он к таким условиям не привык. Странно, что не умер в первые же дни путешествия.
Молодой организм справился с температурой, но лечить насморк и кашель было решительно нечем. Ульяна лекарств в дорогу не запасла. Да и на что можно рассчитывать? Антибиотики еще не изобрели. Разве что травки, да припарки.
Измученный Егор не сильно сопротивлялся, когда Ульяна устроила его в роскошном номере в гостинице. Там стояла кровать с мягким матрасом, подушкой и одеялом, застеленная чистым бельем. Остальное он не рассмотрел – уснул мертвым сном, едва добрался до кровати.
После кто-то будил его, подносил к губам ложку с микстурой или чашку с отваром. Егор послушно глотал – и опять засыпал. Сколько это продолжалось, он не знал. Но однажды проснулся с ясной головой и легкостью во всем теле.
В окно светило солнце. Рядом с кроватью сидела тетка Марфа, она же Марфа Сергеевна, и вязала кружево.
- Очнулся, касатик? – спросила она, откладывая вязание. – Как самочувствие?
- Лучше, - ответил Егор, усаживаясь на кровати.
Впрочем, одеяло пришлось натянуть до подбородка. Кто-то раздел его и, похоже, не раз обтирал, так как тело не воняло потом и грязью.
- Вот и славно, - сказала Марфа Сергеевна. – Ульяна позавтракать спустилась. Как вернется, скажет, что дальше делать.
- Мне одеться бы, - пробормотал Егор.
- Ее дождись, - велела Марфа Сергеевна. – Я девок по делу отправила. Одну на рынок за творогом и сладостями, другую – в аптеку, микстура закончилась.
- И долго я так… валялся?
- Пять дней. Боялись, что помрешь. Хворь в грудь спустилась.
Оказывается, и на том свете можно умереть. От отсутствия антибиотиков.
- Очнулся?! – В комнату быстрым шагом вошла Ульяна. – Слава Богу! Лина вернется, отправлю ее за доктором.
- Со мной все в порядке, - ответил Егор и закашлялся.
- Вот доктор скажет, что в порядке, тогда и поедем в Стожары, - заявила Ульяна. И повинилась, подойдя ближе: - Прости, это я недоглядела.
Егор удивленно на нее посмотрел. Ему и в голову не пришло винить кого-то в простуде. Сам хорош, на поверку хилым оказался. Правда, и жизнь его в крепостные не готовила…
Осмотрев Егора, доктор уверил, что путешествие больной перенесет хорошо. А дальше хорошо бы пропариться хорошенько, пить отвары трав с медом и досыта питаться.
- Выходим, - пообещала Ульяна.
В Стожары выехали утром следующего дня. До них рукой подать – полдня пути бодрой рысью. Пока Егор валялся в беспамятстве, Ульяна отправила в Стожары посыльного, и за ними прислали экипаж с лошадьми, так что путешествие заканчивали на своих. Василь еще не добрался до места, и это беспокоило Егора. Он плохо представлял, сколько времени может занять дорога от Москвы до Саратова, но надеялся, что с Василем ничего дурного не случилось. Все же не за ним Жорж охотился, а за княжной.