Откровенно говоря, она не знала, как себя вести. Не выяснять же отношения! На душе было гадко, как будто туда наплевали. Если Егор решил оборвать дружбу, неужели нельзя прямо об этом сказать? Не исподтишка менять соседа и делать вид, что они незнакомы! А честно сказать все, что думает, глядя в глаза!
Классная руководительница, конечно же, заметила, что Егор и Поля пересели.
- Егор, Полина, - спросила она, - вы не заблудились?
- Нет, - дерзко ответил Егор.
- Кто инициатор? Причина?
- Я пересел, потому что Белозерская мешает мне заниматься.
Что-о?!
Ульяна впервые в жизни чувствовала себя такой униженной. Егор не просто отказался от дружбы с ней. Он ее предал.
Она промолчала, упорно делая вид, что ей все равно. К счастью, классная не стала раздувать скандал, только велела Егору подойти к ней после уроков.
О чем они говорили, Ульяна не знала. Она убежала домой, едва закончился последний урок. А во дворе неожиданно столкнулась с бабушкой Егора.
- Что-то давно тебя не видно, - сказала Аглая Никитична. – Почему к нам не заходишь?
- Уроков много задают, - соврала Ульяна.
- Я пирожков напекла. Пойдем чай пить.
- Нет, спасибо. Мне домой надо, - отказалась она. – Мама ждет.
- Пойдем, пойдем, - настаивала Аглая Никитична.
И тут, как назло, во двор вышла мама.
- Настя, я Ульяшу на полчасика заберу, - сказала ей Аглая Никитична. – Не возражаешь? Подруга моя кое-что передала из обуви, почти не ношеное.
Такое случалось не впервые. Аглая Никитична частенько дарила Ульяне одежду и обувь, оставшуюся от внучки ее подруги. Благодаря ей Ульяна носила дорогую и качественную одежду. Ту, что мама не могла купить сама.
- Конечно, конечно, - закивала мама. – Дай Бог вам здоровья, Аглая Никитична.
Пришлось идти домой к Егору. Выглядеть неблагодарной истеричкой в глазах его бабушки Ульяне не хотелось. Но впервые она не радовалась подаркам.
- Не нравятся? Ульяш, жмут? Ты скажи, не бойся. Неужели я с размером не угадала… - недоумевала Аглая Никитична.
А Ульяна смотрела на красивые сапожки из замши и с трудом сдерживала слезы. Ей казалось, что Аглая Никитична добра к ней исключительно из-за внука. И теперь, когда дружбе конец, Ульяна не имеет права принимать подарки.
- Нравятся, очень. – Она улыбнулась через силу. – Простите, у меня… голова болит. Спасибо вам.
Из школы вернулся Егор: стукнула входная дверь, раздался его голос.
- Бабуль, я дома!
- Или руки мыть, сейчас обедать будем, - ответила ему Аглая Никитична. И обратилась к Ульяне: - Давай и ты с нами.
- Нет, я не могу…
Егор заглянул в комнату, смерил Ульяну презрительным взглядом и скрылся.
- Вы поссорились? – догадалась Аглая Никитична.
- Нет, - честно ответила Ульяна. – Я с Егором не ссорилась.
- Так это он чудит?
- У него спросите… Можно, я пойду?
- Нет. Тоже иди мыть руки, и к столу. Пообедаете, а после поговорите. Вам нужно поговорить, - твердо сказала Аглая Никитична.
Ульяна сбежала бы, но ей казалось, что это неприлично по отношению к пожилой женщине. Поэтому она мужественно выдержала обед, а после, подчиняясь ее воле, вместе с Егором отправилась в его комнату.
- Ты дура? – набросился на нее Егор, едва закрыл дверь. – Чего приперлась? Не поняла, что я не хочу тебя видеть?
- П-поняла, - запинаясь, проговорила Ульяна. – Твоя бабушка…
- Моя бабушка тебя жалеет, потому что ты нищая, - прошипел ей в лицо Егор. – Поэтому она тебя кормит. И шмотки покупает. И не делай такое лицо! Ты прицепилась ко мне из-за денег!
Не помня себя от обиды, Ульяна вцепилась Егору в волосы. На крики прибежала Аглая Никитична, и с трудом разняла дерущихся.
Впрочем, Егор Ульяну не бил, только защищался. Это она успела расцарапать ему лицо и оставить следы укуса на руке.
Саратовская губерния, 1859 год
Очередной странный сон Ульяну же не пугал. Она осознавала, что мир из сна другой, и там, во сне, понимала все, что происходит. Ей не казались странными люди, одетые иначе, повозки без лошадей, классы, где учились и девочки, и мальчики. Она одновременно была той Ульяной, из сна, и не была ею. И это… ей нравилось. Во сне она как будто видела другую историю и другого Егора. Любопытство сильнее страха.
Еще бы понять, что это означает…
К завтраку явился Лев, не преминув воспользоваться вчерашним приглашением. Жорж вел себя на редкость прилично, и даже принес извинения Льву, каясь, что вчера позволил себе лишнее. Лев извинения принял, но без энтузиазма. Он и к Ульяне как-то поостыл, больше беседовал с Марфой Сергеевной. Вежливо повторил, что он и его родители ждут всех Белозерских в своем имении. Договорились ехать завтра. А после завтрака Марфа Сергеевна завладела вниманием Жоржа, попросила его в чем-то помочь – и оставила Ульяну наедине со Львом.
- Ты на меня сердишься? – не выдержала Ульяна после нескольких минут тягостного молчания.
- Откровенно говоря, да, - ответил Лев без обиняков. – Мне казалось, ты другая.
- Другая? Какая? Ты же меня совсем не знаешь!
- Вот именно, - вздохнул он. – Скажи, это правда, что ты велела высечь крепостного?
- Откуда ты?..
- Тут слухи быстро разносятся. Так правда?
- Да… - Ульяна отвернулась.
- Из-за несчастной лошади?
- Нет. Все… сложно… - запинаясь произнесла она.
- Можешь не объяснять, - сухо обронил Лев. – Но ты должна знать, что я не хочу водить дружбу с женщиной, которая истязает слуг.
Ульяна не выдержала и спрятала лицо в ладонях. Как стыдно! Она так и не может себя простить, хотя Егор простил… А тут еще и Лев… Она надеялась, что обрела, как минимум, хорошего знакомого!
- Я не хотел приходить, но решил, что это будет невежливо по отношению к Марфе Сергеевне, - продолжил Лев. – И приглашение в гости в силе. После не ищи со мной встречи.
Ульяна всхлипнула и внезапно поняла, что чувствует почти то же самое, что и та, другая Ульяна из сна, хотя сейчас все несколько иначе. Ей хотя бы объяснили причину. Однако не выслушали. И слова не дали сказать в оправдание!
Впрочем… Разве она может оправдать свое поведение?
- Вы несправедливы к ее светлости. И если она не может рассказать, что случилось на самом деле, я это сделаю.
Ульяна с изумлением уставилась на Егора, невесть откуда взявшегося в гостиной. Подслушивал он, что ли?!
Глава двадцать восьмая, в которой герой вмешивается, куда не просят
Никаких чужих разговоров Егор не подслушивал. И вмешиваться не собирался. Шел он к Ульяне, чтобы решить обычный вопрос по хозяйству.
Аккурат перед памятной конной прогулкой велела она обновить беседки в саду. Мужики добела отскоблили дерево, потемневшее от дождя и снега, и собирались пропитывать его льняным маслом. Егору же потребовалось уточнить, оставить ли беседку, так сказать, в натуральном цвете или покрасить в белый.
Но это так… благовидный предлог. На самом деле Егор хотел справиться о здоровье хозяйки. И, заодно, помешать ее тет-а-тет с навязчивым соседом.
Лев Егору не нравился исключительно тем, что он нравился Ульяне. Когда Егор, совершенно случайно, услышал, как тот ее отчитывает, внутри все перевернулось. И ладно бы заслуженно подозревал в жестокости! Нашел кого обвинять! Ту, что нервный срыв получила из-за вчерашних событий!
- Егор, не смей! – приказала Ульяна. – Выйди вон!
Но он уже набычился, уставившись на Льва.
- А, управляющий… - протянул тот, с интересом рассматривая Егора. – Тот самый, что ударился головой.
Егор чуть не поперхнулся воздухом от негодования. И когда Ульяна успела все ему выболтать! Предательница…
И все же желание защитить ее не исчезло.
- Это не имеет отношения к делу, - процедил Егор. – Вчера пороли меня. И не из-за взбесившейся лошади, а из-за потерянных в дороге вещей ее светлости. Как вы верно заметили, я управляющий. И я допустил серьезную оплошность, не позаботившись о сохранности имущества.