Все так, как должно быть. Княжны не выходят замуж за крепостных. Любовь нельзя навязать. Егор прав, что остановил ее, помог не совершить глупость. Он, скорее, старший друг, даже наставник. Единственное, что огорчало – это судьба Егора. Он не может вернуться в свое время, воссоединиться с любимой женщиной. Как ему не сочувствовать?
Задумалась Ульяна и о том, как встретиться со Львом. Написать ему? Попросить приехать? Или отправиться к нему самой? Наверное, он ждет извинений, ведь Ульяна откровенно заботилась о другом мужчине, игнорируя жениха. А если Лев разочарован так, что больше не хочет жениться? Что ж, пусть скажет об этом открыто, а не отмалчивается.
Наконец, Ульяна приняла решение ехать. И в тот самый день Лев появился в Стожарах.
- Левушка! – обрадовалась Ульяна, едва он вошел в гостиную.
Искренне обрадовалась. И только тогда поняла, как по нему скучала.
И Лев вспыхнул, улыбнулся, порывисто шагнул к Ульяне… но остановился и помрачнел.
- Я с плохими новостями, - произнес он.
Ульяна замерла. Неужели Лев приехал, чтобы сообщить о разрыве?
- О Георгии… - добавил он.
На сердце стало легче. О Жорже Ульяна и не вспоминала. И видеть его не желала после того, что он посмел сотворить с Егором.
- И что же? – спросила она сухо. – Он попал в неприятности?
- Он мертв. Похоже, что мертв. – Лев не сводил с Ульяны внимательного взгляда. – Тело еще ищут, но надежды… нет.
Она ахнула, закрывая рот рукой.
Мертв? Жорж умер? Смерти ему Ульяна не желала, хоть и мечтала никогда больше не видеть.
Она пошатнулась, и Лев, подскочив, помог ей сесть, подал стакан воды.
- Что случилось? – выдавила Ульяна, сделав пару глотков. – Как это произошло?
- Дурман-гора, - вздохнул Лев. – Пещеры…
Оказалось, что он не бросил Жоржа без присмотра. В деревне у подножья горы дежурили его люди. Они и рассказали, что вскоре после того, как Егора забрали, Жорж спускался в деревню в поисках проводника. Нашел кого-то, жадного до денег. А следом за ними еще группа крестьян отправилась – то ли непутевого сородича спасать, то ли поучаствовать в дележке клада. И вот они, вернувшись, рассказали об обвале в пещерах.
Якобы шли они по следам Жоржа с проводником, а когда обвал случился, едва ноги унесли.
- Ты им веришь? – дрожащим голосом спросила Ульяна. – Может, они душегубы…
- Не думаю, что врут, - ответил Лев. – Гора на берегу реки, там частенько земля оседает. Да и потом, я же там был. Организовал поисковую группу…
- Ты?! – воскликнула Ульяна. – Ты был в этих жутких пещерах? Я могла тебя потерять!
Так вот где он пропадал все это время! Она решила, что Лев обижен, а он… пытался спасти ее непутевого сводного брата.
- Я был осторожен. – Лев взял Ульяну за руку и поцеловал ладонь. – Полагал, ты будешь беспокоиться и о Жорже, хоть он этого не достоин. Опять же, у него в Москве мать? Для нее это будет страшным ударом. Я сделал все, что мог…
- Левушка! – Ульяна, не стесняясь, прильнула к его груди и заплакала. – Я так рада, что ты вернулся!
Ей было стыдно. Немного из-за того, что не оплакивает Жоржа. Чуть больше, потому что плохо думала о Льве. Но, главное… ее признание в любви услышал Егор, а не Лев. Ему она еще не говорила этих важных слов.
- Что ты, душа моя, не плачь, - нежно утешал ее Лев.
- Прости меня, пожалуйста. Прости… - твердила Ульяна.
Прав Егор. Не любовь она к нему испытывала, а влечение, из-за тех странных снов. Потому что когда он сказал, что не любит ее, Ульяна чувствовала грусть, но не пережила бы, если бы Лев от нее отказался.
- Ульянушка, ты мне сердце разрываешь, - вдруг произнес Лев. – Как будто… прощаешься?
- Прощаюсь? – Ульяна даже плакать перестала. – Конечно, нет. Ангел мой, я тебя люблю…
Вот такой бурной и немного мелодраматичной получилась встреча со Львом. А после нее потекли дни, полные горя, траура и боли.
Ульяна не скорбела об ушедшем Жорже всей душой, однако скрупулезно выполняла все обязанности, связанные с похоронами. Тетушка Марфа восприняла новость о смерти Жоржа как-то спокойно, по сути, он не был ей родственником. Хуже всего, безусловно, пришлось матушке Жоржа, Ольге Леонидовне.
Ульяна сообщила ей печальные вести письмом, уточнив, что тело так и не нашли. Ответ пришел от Василия Леонидовича, ее брата, так как с Ольгой Леонидовной случился удар. Она не могла боле писать сама, и не вставала с кровати.
Оформление документов взял на себя Лев, он же писал правящему архиерею с просьбой дать разрешение на мертвенное последование без тела в церкви. Разрешение было получено, но из Москвы никто на отпевание не приехал. Ульяна высыпала благословенную землю в реку, рядом с Дурман-горой, как велел священнослужитель.
Свадьбу хотели сыграть осенью, но из-за траура отложили до зимы. Назначили ее на «зимний мясоед», который начинался после Святок. В народе его еще называли «свадебник», потому что в ту пору, до самой Масленицы, церковных праздников не было, зато играли шумные свадьбы.
Ульяна не хотела шума, но повенчаться тихо и скромно не удалось. Родители Льва женили любимого сына, им хотелось похвастаться торжеством перед всеми друзьями и соседями. Потому и подготовку начали рано, чуть ли ни с самых поминок Жоржа.
Егор тоже получил задание готовиться к свадьбе. Теперь Ульяна не искала с ним встреч, виделась редко, исключительно по делу. Она часто гостила у Громовых, Егор занимался домом и хозяйством, а также совместно с управляющим со стороны жениха пополнял запасы, делал закупки, готовил столы для крестьян, подарки гостям.
Странные сны Ульяне больше не снились. Рождество она провела со Львом и его семьей. А если и вспоминала о Егоре, то с жалостью, потому как ничем не могла ему помочь. Разве что собиралась дать ему вольную, как только получит право распоряжаться наследством князя Белозерского.
Венчались Ульяна и Лев в церкви того монастыря, где жила инокиня Фиона. Так захотела Ульяна, а Лев ее поддержал. Хоть и далеко от дома, но Ульяна хотела, чтобы ее мать присутствовала на свадьбе. Иного способа пригласить ее не придумали, мать Фиона так и не открылась дочери.
Позже в подарках Ульяна обнаружила скатерть и салфетки с вышивкой. К ним прилагалась записка с пожеланием счастливой семейной жизни и благословением. Адресована она была Иулиании. Такое послание могла оставить только мать Ульяны, в этом не было сомнений.
Скатерть и салфетки, как и образок святой Иулиании, Ульяна бережно хранила всю жизнь.
Егор присутствовал на венчании. Но Ульяна скорее знала об этом, чем видела его. Не до того было, когда давала клятву вечной любви будущему мужу. А после Егор отправился следить за тем, чтобы свадебные гулянья в Стожарах прошли богато, сыто и пьяно. Ульяна велела угостить всех крепостных, всем назначила подарки.
Молодые и гости-аристократы праздновали в имении Громовых. Если кто и злословил за спиной невесты о ее «нечистом» происхождении, Ульяна этого не слышала. Лев окружил ее заботой и вниманием, о коих она и не смела мечтать всего-то год назад.
Через несколько дней после свадьбы Ульяна отправилась в Стожары, чтобы забрать кое-какие личные вещи. Егор встретил ее на крыльце, почтительно поклонился, поздравил с замужеством. Ей показалось, он не похож на самого себя: какой-то растерянный, тихий.
- Ты не заболел? – поинтересовалась она, заходя в дом и сбрасывая ему на руки шубку. – Все в порядке?
- Все в порядке, ваша светлость, - вежливо ответил Егор.
Ульяна резко обернулась. Он не величал ее «светлостью» еще с Москвы.
- Точно? Ничего не случилось?
- Ничего, ваша светлость. Вот только письмо для вас… Прошу простить, я не знаю, откуда оно взялось. Появилось на столе в гостиной в день вашей свадьбы. Честное слово, в доме не принимали посторонних…
На конверте рукой Егора было написано: «Ульяне Дмитриевне, лично в руки».