Когда-нибудь я обязательно так сделаю.
Прижимаюсь к стене спиной и прикрываю глаза. Где-то слышу посвистывания и вопросы в мой адрес.
Я навсегда останусь для него одноразовой девушкой, с которой просто хорошо провести вечер. Да он и смотрит на меня всегда так, будто я лишь тело.
Опускаюсь на корточки, чувствуя, как ноги слабеют. Подбородок дрожит, слезы скатываются ручьями. Мне хочется истерить в голос, но вокруг люди. Закусываю ладонь со всей дури и мычу от боли.
Ненавижу! Ненавижу его всей душой!
Аверин подбегает и только пугает. Уставился на меня гневным взглядом, осматривает мое скрюченное на полу положение.
– И куда ты так улетела? – облизав сухие губы, спрашивает.
– От тебя подальше, – поднимаюсь на ноги и выпрямляюсь.
– Получилось так себе, конечно.
Его лицо кривится, будто кто-то на ногу наступил.
Сердце сжимается в груди. Мы дышим часто, как после марафона, который так и не выиграли. Пальцами царапаю шершавую стену позади меня, а Стас оперся о нее рукой. Смотрим друг на друга и не двигаемся.
Хочется залезть к нему в голову и узнать, о чем же он думает.
Шея горит. Одежда мешает. От высоты каблуков кружится голова.
– Поцеловать тебя хочу. Можно? – спрашивает и поражает меня своим прямым вопросом.
Делает шаги в мою сторону, а отступать-то мне и некуда.
Мужской аромат окружает, становится облаком. Я вдыхаю его и расслабляюсь, даже на какой-то миг теряю контроль.
– Нельзя, – слабо отвечаю.
Я хочу этого больше всего на свете.
– Уверена? Твой взгляд говорит об обратном, – шепчет мне в губы.
Сглатываю поднимающееся возбуждение.
Пальцы на руках искрят. Внутри желание вызревает, ростки свои пускает.
– Не смей меня касаться. Запрещаю, – стараюсь придать голосу уверенности.
Я чувствую его раздраженность кожей.
Ему хочется прикоснуться. До дрожи, до треска мелких косточек, темноты перед глазами. Его желание четко читается в каждом его неловком движении, слове, взгляде, вдохе.
– Пожалуйста.
Мольба в голосе. Тонкая, отчаянная. Подбрасывающая меня на самый верх и безжалостно раздавливающая.
Отрицательно качаю головой.
Стас с грохотом ударяет кулаком по стене справа от меня. Дёргаюсь, а потом его губы накрывают мои.
Только они. Мы соединяемся лишь губами.
Издаю низкий стон. Как курок спустили.
В голове шумит, живот становится центром притока разгоряченной лавы. Прикрываю глаза и отдаюсь напору мажора.
Он обхватывает мои губы и нежно втягивает их в себя. Язык раздвигает зубы, рушит все преграды, ломает меня под себя и прорывает оборону.
Плечи опускаются, я заметно расслабляюсь.
Наш поцелуй больше похож на безумие. Мы терзаем друг друга губами и зубами. Но не касаемся руками. Мои царапают стену, Аверин поставил ладони по обе стороны от меня. Как в клетке закрыл.
Хочется, чтобы он первым нарушил мои правила. Прикоснулся и обнял. Чертов мажор оказывается слишком принципиальным.
Он рычит мне в рот, стонет и нисколько не стесняется. А меня это только заводит.
В голове сквозь блеклый туман прорываются картинки нашей единственной ночи. Толчки, страстные поцелуи, его руки на моей промежности. Запахи, вкусы, ощущения – все как будто было секунду назад. Такое живое, еще не раненое, чувственное.
– Забери свои слова назад. Дай мне до тебя дотронуться, – с болью в голосе спрашивает.
Воскрешаю в мыслях наше расставание и замираю.
– Хочешь меня коснуться?
Шальные глаза бродят по моему лицу, ища подтверждение, что я не шучу.
– Пиздец как, лисица.
– Навязчивая мысль, да? – шепчу.
Узлы стягиваются на шее и по всей груди. Если присмотреться, то я вся трясусь.
– У тебя зависимость, Стас Аверин. Еще чуть-чуть и влюбишься.
– Никогда, – скалится.
Мажор тянется ко мне и лишь на секунду прикасается к левому плечу. Обжигает. От боли выть готова. Мне мало. Мало сейчас его рук, его голоса. Его желания тоже мало. Я хочу его любви. И страданий тоже.
Отталкиваю Аверина и отхожу.
Собравшись с силами, которые растеряла, сглатываю и смотрю в глаза Стасу.
– Вот влюбишься и дотронешься, Стас.
Еще два шага назад. В груди ломаются ребра, сдерживая сердце.
Сгораю под его взглядом. Он чиркает и поджигает, безжалостно бросая меня в свой огонь.
Последний вдох и убегаю.
______________________
Глава 24. Саша
Глава 24. Саша
Сумасшедшая лисица, мажор оказался прав.
Саша.
– Эй, Саш, ты чего такая грустная? – папин секретарь Света одновременно и сцепляет степлером бумаги, и то и дело смотрит в мою сторону и спрашивает, – с мальчиком поссорилась?