В ребра толкается сердце. Мои мысли зациклились на нашей близости. Она настолько феерична, что секундный поцелуй заводит мое тело по щелчку пальцев.
– Халявщица ты, конечно, первоклассная, – оторвавшись от моих губ, с улыбкой говорит.
– Иди, переодевайся. Поехали. Здесь скоро тренировка начнется, больше уже нельзя занимать зал.
– Слушаюсь, тренер, – щеки трещат от нескончаемых улыбок, – я только зайду в магазин за водой. Видела через дорогу.
Аверин почему-то думает. Неужели он буквально воспринял фразу «всегда со мной»?
Стас мрачнеет, но, тем не менее, кивает и уходит в мужскую раздевалку. Неприятное чувство поселяется в области желудка. Его как скручивает, и я против воли горблюсь.
Быстро переодеваюсь и аккуратно складываю спортивные вещи в пакет. Выхожу на улицу и сразу иду в сторону сетевого.
Во рту настоящая Сахара, даже песок в горле противно ощущается.
Иду быстро. В какой-то момент мысли в моей голове кишат роем, и я даже не обращаю внимания на светофор. Глаза цепляются за ярко-красный свет, но ноги несут меня вперед как заведенные.
Визг шин. Затяжной звук клаксона. Отборный мат из открытого окна.
– Саша! – слышу позади себя.
Живот сводит от страха. Только что я поняла, что чуть не попала под машину. Моргаю несколько раз, смахивая из своей памяти красный круг.
Меня подхватывает кто-то сильный и уносит на тротуар.
Движение на шоссе возобновляется. Руки трясутся, мне кажется, что я потеряла способность говорить. Смотрю только в испуганные глаза Стаса, и слезы начинают литься градом.
Меня бросает в пот, ноги одеревенели. В ушах то и дело повторяется: «Саша! Саша! Саша!».
– Теперь ты точно никогда не забудешь мое имя, Стас Аверин, – говорю дрожащим голосом.
– Я его никогда и не забывал, лисица.
– Нет! Повтори! Имя повтори! – жалобно прошу.
В другой ситуации мне было бы стыдно и за свое поведение, и за просьбу, и даже за тон своего голоса.
– Саша. Тебя зовут Саша. Только дурная ты, Саша Белинская. Ради этого под колеса бросаться.
– Но ты же спас.
– Обещал потому что. Всегда с тобой.
Глава 30. Стас
Глава 30. Стас
Я тебе не послушный влюбленный мальчик. Выйдешь из машины — твой ромашковый тебя обратно повезет. Либо со мной остаешься, либо к нему валишь. Выбирай!
Стас.
Стою и жду лисицу у здания прокуратуры. Можно сказать, в тылу врага. Она должна была уже давно освободиться, и мне бы написать и спросить, но раз за разом находил причины не делать этого.
Как и не звонил. Телефон покалывает кожу. Экран постоянно загорается, и я смотрю на время.
Нервничаю, блин.
Пытаюсь понять, как я пришел к этому. В какой-то момент будто провалился в эти отношения, которые изначально были невозможны. И я знал, что они невозможны!
Мой озадаченный мозг битый час решает, когда зависимость от Белинской стала настоящей болезнью.
Я же сделал все, чтобы она возненавидела меня и проклинала. Получилось ровно наоборот. Лис вгрызлась в меня бульдожьей хваткой, а я как бы и рад этому. Кайф от этого получал и по капельке сам вгрызался в нее.
Должен жалеть, что сдался, а я, как дурак, все глаза стер, рассматривая входную дверь в прокуратуру.
Упрямая лисица! Твое упрямство только сердце мне заводит.
Девчонка выходит и летящей походкой спускается по лестнице. Юбка на ней еще такая вся воздушная, как зефир. Сердце замирает, и я по-идиотски улыбаюсь, рукой ей машу, надеясь, что заметит.
Лис тормозит, чуть не спотыкается. Расслабленная полуулыбка медленно сходит, вместо нее шок и неверие.
Сам замираю. В ушах звенит, не прекращая. Никогда не попадал в такие ситуации. Мне хочется подойти к ней и к себе прижать. Тесно-тесно. Чтобы ребра хрустели.
Тахикардия усиливается.
Походу, я здорово встрял с этой лисицей.
– Ты как здесь оказался? – сбивчиво спрашивает, когда мы все-таки встретились посередине пути.
Белинская то и дело оборачивается, на здание смотрит. Взгляд шальной, беглый.
Ей неуютно сейчас стоять со мной рядом. Гадкое чувство ненужности вновь разливается по венам. Только не от Сашки, только не от нее.
– К тебе приехал. За тобой, то есть.
Смотрю ей в глаза и страх читаю.
– Не надо. Уезжай, Стас.
– Не хочешь меня больше видеть? – горько шучу. Смешок вырывается короткий и нервный.– Сдаешься, значит?
Зависимость провоцирует ломку.
– Нет, что ты. Сейчас отец выйдет. Ему не нужно знать, что мы...
Саша недоговаривает. Входная дверь открывается, и на пороге показывается прокурор собственной персоной.