Я отвел ее руку в сторону, пододвинулся поближе и прошептал:
— Вот сама — это правильно. Так и поступи. До встречи, Грифонова.
А дальше просто ушел в сторону столовой, попутно напевая незамысловатую мелодию. И только спустя несколько секунд последовала запоздалая реакция:
— Какая же ты скотина, Лазарев! Ненавижу!!!
Последний урок оказался особой пыткой. Вроде бы и занятие интересное, сегодня мы изучали причину возникновения первых культов, но монотонный голос преподавателя откровенно убаюкивал. Мне даже захотелось послать Пушистика за подушкой и хорошенько так вздремнуть. Но нельзя, за такое могут оштрафовать, а мы и так плетемся на третьем месте в школьном зачете. Емеля за подобное по головке не погладит.
К моему счастью, прозвенел долгожданный звонок. Я послал Пушистика за Диной, а сам примостился на подоконнике и вновь открыл тетрадь с записями Демидовой. Тут был указан и ее адрес, так что по-хорошему, после поисков семьи Егора, надо бы зайти и к ней. Вдруг она сможет объяснить, по какой причине перестала писать про Евсеева. И почему в ее записях нет ни слова о том, что он вернулся из Фракии.
А перед этим желательно заглянуть к Семеновой и уговорить ее вернуться на учебу. Поступила она, конечно, хреново, но ставить из-за этого крест на своем будущем не стоит. К тому же, не стоит забывать, что она всего лишь молодая наивная девочка. На такую надавить проще простого. Что подручные Грифоновой и сделали.
Кстати, удивительно, но после внушения они практически перестали бегать за Миланой. По-прежнему оказывали знаки внимания, клялись ей в вечной любви, но ходить хвостом, как потерянные щенята, перестали. Деду пора открывать клинику по избавлению от душевных страданий за один день. Клиентов будет вагон и маленькая тележка.
Я еще раз взглянул на магическое изображение группы. Алина и Егор выглядели такими счастливыми… становилось немного жутко от того факта, что один в итоге куда-то исчез, а вторая погибла спустя восемь лет. Жизнь суровая штука.
Неожиданно рядом со мной плюхнулось довольное жизнерадостное тело. Всегда поражался жизнерадостности Емели. Это удивляло и раздражало одновременно.
— Здарова, Лазарев! Как сам? Слышал, вы с Миланой теперь лучшие друзья? Надо было сразу вас помирить, а то грызлись, как кошка с собакой, а факультет из-за этого страдал.
А еще я заметил, что после хорошей попойки старосту было не заткнуть. Болтал без умолку.
— И чем же мы вредили факультету, интересно?
— Ну как, токсичная обстановка в команде и все такое. Это ведь мой последний год в школе, и я бы очень хотел обставить Кострова и наконец выиграть Турнир Основателей в ранге капитана. Ты же поможешь мне, верно?
— Сделаю все, что в моих силах. А ты чего хотел-то, Емель?
Староста достал из кармана сочное зеленое яблоко и сделал смачный укус.
— Дхгхотелскзть…
— Может, прожуешь сначала?
Парень сосредоточенно кивнул и, закончив на время с трапезой, продолжил говорить:
— Да хотел сказать, что через две недели первое соревнование. Мы выбрали командные гонки на ступах. Так что завтра сгоняй к Габеру и попроси показать твою ступу. Ну а дальше сам знаешь: проверить, отвезти в сервис и подогнать под себя. За две недели управишься?
— Да мне и одного дня хватит.
— Вот и чудно! — Емеля наклонился вперед и, заглянув в тетрадь с записями, неожиданно прищурился и указал ровно на Алину с Егором. — О! А этих двоих я знаю!
Глава 16
История Дины
Сказанные Емелей слова вызвали легкое недоумение. Хотя бы потому, что сам парень родился в год исчезновения Егора, а потому чисто физически не мог с ним встретиться. Наверняка перепутал его с другим представителем рода Евсеевых, другого объяснения у меня не было.
— Их? Ты не ошибаешься?
Парень еще раз присмотрелся к изображению, и на его лице не промелькнуло ни капли сомнения.
— Ну да, я этих двоих все детство на фотографии с отцом видел, она у нас в гостиной прямо над камином стояла. Это Алина, а это… — староста поморщился и задумчиво почесал затылок. — Бездна! Напрочь забыл, как его зовут.
— Егор?
— Точно, Егор! Они в нашем доме жили, когда проходили практику во Фракии. Кстати, вот и он… — Емеля указал на один из особняков, что располагался на площади, где фотографировалась группа студентов. — Двенадцать лет уже там не был… даже соскучился немного.
— Стоп. А ты не из Новгорода, что-ли?
— Не совсем. Мой отец уже тридцать два года возглавляет дипломатическую службу во Фракии. Ну и я, соответственно, родился в Кленополисе и первые десять лет жизни прожил в этом идиотском городишке. Знал бы ты, какие фракийцы заносчивые — злость берет. А еще на новгородцев сильно обижены — считают, что в последнем конфликте с орками мы должны были выступить против зеленокожих. Идиоты! Отец тогда много чего нелицеприятного говорил в их сторону.
Я вздохнул и устало посмотрел на друга.
— Емель, вот давай без политинформации, мне этого на уроках с головой хватает. Лучше расскажи, что ты знаешь об этих двоих.
Староста прослушал последние слова, так как отвлекся на двух милых студенточек с зеленного факультета. Они стояли у противоположной стены и отчаянно строили нам глазки. Одна накручивала блондинистый локон на пальчик и эротично прикусывала губу, а вторая так вообще устроила театр одного актера: сперва она секунд пять изображала внезапно нахлынувшую духоту, затем скинула с себя мантию, расстегнула две верхние пуговички на блузке и начала обмахиваться тетрадкой. Жарко бедненькой стало.
Не удивлюсь, если следующим ходом станет не устаревающая классика в виде случайно упавшего пера и поднятия его под выгодным для девушки ракурсом. Так нам продемонстрируют и другое, не менее аппетитное, достоинство.
Порой статус известнейших студентов школы начинает действовать мне на нервы. Мы тут дела важные обсуждаем, а староста уже поплыл и вот-вот готов броситься в объятия сексуальных студенточек. Не будем его в этом винить — молодой возраст, гормоны и все такое. Я бы и сам на них повелся, если бы не веселая ночь, проведенная с Мелиссой. Та из меня все соки выжала, в прямом и переносном смысле.
— Емель, ну мы вообще-то разговариваем⁈
— А, да-да, я здесь. — староста взял у меня тетрадку и пробежался глазами по лицам остальных студентов. — Больше никого не знаю. Да и этого Егора, если честно, тоже. Слышал только, что он был то ли парнем, то ли другом дочки Первого Советника — Алины. Отец очень гордился тем фактом, что его попросили приютить столь знатную особу на время практики. Он еще лет десять рассказывал, как сильно этот факт помог его дальнейшей карьере. Хотя… даже не знаю — чем. Как был главой дипломатической службы, так ей и остался.
А вот мне как раз все было понятно. Исполнить личную просьбу Первого Советника — это заручиться очень серьезными связями на самом верху. Так работает система взаимоотношений между новгородскими аристократами. Ты мне — я тебе. И никак иначе. К тому же подозреваю, что у отца Емели были и другие дела, помимо работы на государственной службе. Заводик какой-нибудь или производство. Естественно, оформленное на жену и никак иначе.
В этот момент девчушки перешли к использованию тяжелой артиллерии — та, что с наиболее пышной грудью, решила попить водички и совершенно случайно пролила ее на свою белоснежную блузку. В какой момент она успела избавиться от лифчика, я так и не понял…
— Это выше моих сил, — парень спрыгнул с подоконника и уже на ходу добавил: — Серег, ты давай не тяни со ступами, договорились? В этом году мы должны порвать этих недоносков!
Кого именно имел в виду староста, было понятно, ведь про их давний конфликт с Костровым старшим не знал только ленивый.
Ждать Дину пришлось еще минут двадцать. Судя по неумело наложенному макияжу, опоздала девушка именно из-за попытки произвести на меня впечатление. Ну и зря. Я как-то больше за естественность и раскованность, чего девушке явно пока не доставало.
Одета она была в черную плиссированную юбку чуть выше колена, голубую рубашку и темно-красный джемпер. «Обнять и плакать», как говорится. Надо познакомить ее с Грифоновой — та быстро из нее красотку сделает. Хотя нет, сомнительная затея — Милана не терпит конкуренции, а Дина, при правильном подходе, сможет раскрыться в настоящий бриллиант. Странно, что другие этого не видят.