— И у этого сердца заканчивается терпение, грифона мне в облако! — продолжил ворчать орк, зачем-то подметая и без того чистый пол.
— Все-все, уходим, — ухмыльнулся Емеля. — Народ, за мной! Сейчас вас ждет интересная экскурсия! И давайте-ка мы начнем с Зала Ожиданий. Это настоящий феномен Школы Закатного Пламени, ведь в этом зале сбываются многие желания! Главное, правильно сформировать свою мысль, в ином случае есть риск навсегда попрощаться со своей жизнью…
Глава 12
Разрешение
Дед Прохор, через полчаса после распределения.
— Четыре кубка⁈ — встревоженно произнесла Ефросинья, нервно расхаживая по кабинету директора. — Такое вообще возможно?
Как только Сережа прошел процедуру распределения, Прохор активировал артефактное кольцо, сигнализирующее Ефросинье о «необходимости срочного совещания». Женщина почувствовала исходящее от украшения тепло и сразу же телепортировалась к мужу, где и услышала о неожиданных результатах распределения.
— Мы с тобой предполагали, что кубок может выдать… неожиданный результат, — ровным тоном произнес директор.
В отличие от своей жены, он расположился в кресле и задумчиво смотрел на потрескивающее пламя.
— Мы думали, что может быть два огня! Ну максимум три! Но четыре… ты хоть понимаешь, какое внимание теперь будет приковано к нашему мальчику? Ты думал, как он будет с этим справляться? А что, если за ним устроят охоту?
— Хватит! Он уже не ребенок! — жестко парировал старик. — И перестань паниковать. В который раз удивляюсь твоей мгновенной трансформации из строгой деловой женщины в заботливую бабушку. Постарайся контролировать этот процесс, иначе Сережа так никогда и не повзрослеет!
Ефросинья гневно посмотрела на Прохора, после чего продолжила расхаживать по кабинету. Чем старше становился ее внук, тем сильнее он становился похожим на своего отца. Такой же красивый, сильный, дерзкий… женщине было больно смотреть на то, как он шаг за шагом повторяет судьбу Лешеньки. Вечные подростковые шалости, излишнее женское внимание, а теперь и признание огромного таланта. Нет, его нельзя было отпускать из Смоленска! Нельзя!
В этот момент дверь в кабинет директора с грохотом открылась, и внутрь разъяренной гарпией влетела темноволосая девушка с глубоким шрамом на переносице и красными, как кровь, глазами. Такой цвет появлялся, когда она давала волю чувствам и выпускала наружу силу низшего демона, с которым заключила контракт еще в подростковом возрасте. Он на короткий промежуток времени делал ее сильнее и быстрее, а она, в свою очередь, иногда позволяла ему сжирать души побежденных врагов.
Само собой, магиня выбирала, кого именно отдавать проклятому демону. Ее выбор всегда останавливался на убийцах, насильниках, черных магах и культистах… ко всем остальным существо из преисподней она не подпускала.
— Я не собираюсь учить ЭТО!!! — яростно выкрикнула девушка. — Мы же с вами договаривались, учитель. ДОГОВАРИВАЛИСЬ!!!
Ефросинья моментально вытащила палочку и наставила ее на деканшу синего факультета, а по совместительству преподавателя по «искусству дуэли».
— Ты говоришь о моем внуке, мерзавка! — голос Ефросиньи моментально оброс металлом. — Советую внимательнее подбирать слова!!!
— Ваш внук — это живой мертвец! Вы это знаете, учитель это знает, и Я это знаю!!! Только уважение к вашей семье не позволяет мне раструбить эту информацию на всю Империю, чтобы предупредить людей о надвигающейся опасности!
Кончик палочки Ефросиньи заискрил черными всполохами.
— Только попробуй раскрыть свой поганый рот по этому поводу, и это будет последним, что ты скажешь в своей жизни…
— ХВАТИТ! — голос Прохора привел женщин в чувство. Они обе понимали, что старику хватит нескольких секунд, чтобы разоружить и сковать обеих участниц конфликта, а потому в продолжении не было смысла.
Тем временем Прохор медленно поднялся со своего кресла и навел палочку на свою бывшую ученицу:
— Сгинь…! — Мгновение, и глаза девушки приобрели прежний, карий оттенок. — Легче стало?
— Учитель, если вы думаете, что мой гнев вызван проявлением демонической сущности, то вы глубоко ошибаетесь!
Директор вложил палочку в футляр, затем неспеша дошел до собственного стола и наполнил свою любимую чашку не менее любимым чаем с бергамотом. Женщины терпеливо ждали.
— Однако ты смеешь говорить о моем внуке как о живом мертвеце и отказываешься обучать его. Не узнаю тебя, Маргарита, всегда считал тебя наиболее человечной из моего окружения.