— Но я-то другой! Что, если до бабушкиных знакомых дойдет слух, что младший Лазарев ходит в обычных патрульных?
— Наша репутация это переживет, — усмехнулся Прохор. — Сереж, только тебе решать, соглашаться на эту работу или нет. Но если ты по-настоящему хочешь стать Демоноборцем, то от подобной практики никуда не уйти. Никто не будет сходу отправлять тебя сражаться с культистами или теми, кого они призывают.
Я еще раз посмотрел на записку, тяжело вздохнул и положил ее в карман.
— Да понял, понял. Значит, придется немного поработать.
Дед сложил пальцы в замок и слегка улыбнулся:
— Как тебе первый день? Уже замучился отбиваться от поклонниц? Помню, после того, как у меня на распределении полыхнуло сразу три кубка, то уже вечером Аксенова оказалась в моей… кхм… то есть, меня начали сильно уважать.
— К черту кубки, — мрачно произнес я, коснувшись левого века. — Дед, думаю, у меня есть проблемы посерьезнее, чем обезумевшие поклонницы.
Прохор сразу сообразил, что дело касается «глаза Аббадона», поэтому встал из-за стола, подошел ближе и, взяв меня за подбородок, всмотрелся в левый глаз.
— Что именно случилось? Он болит? Тянет? Или ты чувствуешь жжение в районе грудной клетки?
— Хуже. Кажется, я начинаю слышать какие-то голоса.
Следующие пять минут я рассказывал деду о том, что случилось в Междумирье. Пытался описать мельчайшие детали, которые только мог вспомнить. Даже собственные ощущения описывал, надеясь, что это поможет решить проблему.
— А дальше появились светлые духи, порвали на куски своих темных «коллег по бесплотности» и сказали больше не появляться в Междумирье. Ну и дали фамильяра, чтобы тот меня охранял.
— И ты рассказываешь мне об этом только на второй день? — слегка раздраженно спросил Прохор. — Где этот фамильяр? Он с тобой?
— Да я его в комнате держу, чтобы лишнее внимание не привлекать.
— С этого дня старайся почаще носить его с собой. Чем дольше они находятся в контакте с владельцем, тем быстрее развиваются. А сильный дух-защитник — это очень дорогое приобретение. Не все астральные маги могут привести себе такого из другого мира.
— Дед, это еще не все… вчера, во время прогулки с Мелиссой, я снова слышал этот голос. Словно кто-то открыл портал.
— Где именно?
— Недалеко от ресторана «Империя». Знаешь такой?
— Я-то знаю, — мрачно ответил дед. — А вот что ты там делал — большой вопрос. Ефра говорила, что выделяет тебе всего десяток золотых в месяц, а там один ужин обойдется в несколько раз больше.
— Это сейчас имеет значение?
— Ты прав, не имеет. Значит, говоришь, что тебе сложно сопротивляться этому зову?
— Морально я справляюсь. Но если отказываюсь идти, то глаз начинает сходить с ума. Он как будто вот-вот расплавится и начнет вытекать из глазницы. Так себе ощущение, я тебе скажу…
Старик немного подумал, затем подошел к шкафу с книгами и достал оттуда тоненькую брошюрку.
— Ну с этим мы справимся. Вот, здесь, на второй странице, есть хорошее заклинание развеивания. Потренируйся, когда появится свободная минутка. Это моя личная разработка, так что больше ее никому не показывай, договорились.
— Конечно, дед. Думаешь, это поможет?
— Да. Как только услышишь зов, сразу его используй. Иии… зайди-ка ко мне в пятницу, проверю, насколько хорошо ты его освоил. А теперь… — старик посмотрел на настенные часы, — тебе нужно поторопиться. Рита сторонница строгой дисциплины, поэтому всем опоздавшим сильно не поздоровится.
Да чтоб тебя!!! Я заколебался бегать по этому чертовому замку!!!
Как же хорошо, что в нашей школе адекватная планировка! Слышал, в какой-то Академии на юге континента архитектор додумался сделать постоянно перемещающиеся лестницы. И самое смешное, что они гордятся таким новшеством, считая это изюминкой своего учебного заведения.
В итоге результата два: о них действительно знает весь мир, но при этом каждый год несколько десятков студентов падают с этих лестниц и ломают себе конечности. Это еще хорошо, что основатели Академии додумались на пол удерживающие чары наложить, а то все бы заканчивалось куда печальнее.
К учебному классу подбежал вовремя — до занятия оставалось еще три минуты. Но только собирался открыть дверь, как резко себя одернул.
— Бездна! — выругался я, наведя палочку на свой глаз. — Трансформация!
Беседа с дедом настолько отвлекла, что я начисто забыл про маскировку глаза. Вот поэтому я и не снимаю ее, пока нахожусь на людях — всегда есть шанс замотаться и забыть о подобной «мелочи». Это еще хорошо, что я несся, как угорелый, потому другие студенты вряд ли разглядели характерные зубчики вокруг моего зрачка.