Его прикосновения действуют успокаивающе. Расслабляюще.
И уже хочется чтобы он задрал футболку и прикоснулся пальцами к моей коже, которую будто в сироп окунают. Чтоб ладони поднялись выше по позвонкам, а потом ухватив за шею, повернули к себе, требуя поцелуя.
Мне даже дышать стало тяжело. Сердце бухало, щеки обливались стыдом.
Глава 36
Ярослав
Бл*. Что я делаю?
Совсем теряюсь и не знаю как себя с ней вести.
С одной стороны рассказ матери, что Зоя отказалась делать тест.
А я них*я не помню о той ночи.
А с другой стороны меня шторит от этой девки. Сил нет. Я касаться ее хочу. Откуда эти мысли про массаж бл*? У меня чуть не встал, пока она подоконник пальцами мяла.
Запустить руку в волосы и прижать для поцелуя.
Наваждение.
В итоге веду себя по-идиотски. То грязь со рта неконтролируемым потоком льется. Не трудно заметить как она обижается, но держится. Молодец, Зоя. А я дурак.
Может у меня реально что-то не так в мозгах встало.
А поведение Антона вообще показалось сперва странным. Он верит Зое. Таскается за ней. Даже тренинги эти он ей оплачивает.
Но то что он сказал про мать никак не укладывается в голове.
Мать хотела усыновить ребенка, которого должна родить Зоя. Так почему маман в самом начале ей поверила? А теперь одно только имя вызывает у нее приступ тряски.
Выбежав на свежий воздух, перевел дух.
Я не следил за ней. Я следил за Антоном. Пристроившись на такси за его авто, проводил. Теперь знаю где Зоя живет.
Но девушка вышла, и резко намылилась непонятно куда.
Почему мне кажется, что Антон неравнодушен к ней.
И это бесит. Раздражает. Упрямая тупая игла норовит проколоть легкое. Черт.
Мне показалась знакомой обстановка в квартире ее подруги.
Залип на минуту.
Будто я открываю дверь, а Зоя сидит на толчке. И бросается в меня чем-то. Потом все сливается.
Нужно что-то делать. Как вернуть память, не разрушав чужую жизнь?
Мне тяжело на душе становится при мысли, что мать несправедлива по отношению к этой кучерявой.
***
— Ты где был? — строгий тон. Руки скрещены.
— С дядей встречался.
— И все?
— Если ты про Зо…
— Не хочу слышать имя этой обманщицы.
Вскипаю. Гнев поднимается как по шкале.
— Почему ты не сказала что хотела усыновить нашего ребенка? Ведь из-за тебя она согласилась его оставить, да?
Мать побелела, округляя глаза.
— Ты так уверенно говорил о ней…Естественно я поверила, что ребенок твой.
— А потом что?
— Потом ты знаешь. Саня не оставлял тебя в покое, я сразу почуяла неладное. А когда с тобой произошло… — пустила слезы, опустив плечи. — Я не хотела чтобы тебя использовали. Материнское сердце подсказывало, что от этой Зои ничего хорошего ждать не придется.
И мне почему-то совершенно не хочется сейчас идти и успокаивать ее.
— Мы люб…У нас возникли чувства? — догадался я.
— Ты слишком серьезно к ней отнесся. Поначалу вы ненавидели друг друга, это даже невооруженным глазом видно было. Я попросила Антона стать компанией для Зои, чтобы она наконец отстала от тебя и ты занялся своей жизнью. Ну не становиться же отцом и мужем в девятнадцать лет, — снова всхлипы.
— Я тебя не понимаю, — обхватил голову руками. Коснулся борозды шва.
Хочется винить Саню. Из-за его ревности я пропустил многое и допустил вмешательство матери в мою жизнь.
Парень любил Зою, а я испоганил счатье двоих. Опять, виноват Макар. Подсыпал хрень, может еще и свет специально выключил, помощник-недоучка.
Все вернулось бумерангом. Чтобы между нами не было, Зоя все помнит. Если какие чувства вспыхнули, ей тяжелее. А в своих мне лишь предстоит разбираться.
Желая развеяться и подготовить мозги к дальнейшему издевательству по восстановлению памяти, двинул в клуб.
Кого знаю, кого-то опять, вижу впервые.
Познакомился с Кариной, вернее она сама прилипла. Перезнакомила заново с одногруппниками. Я даже не пытался имена запоминать.
Не удивительно, что я бредил этой девчонкой. Красивая блондинка с хищным взглядом и золотистым загаром. Длинные ресницы весь вечер хлопали в мою сторону. Устоять было тяжело.
— Жаль, что мы не успели поближе познакомиться, — ее рука легла мне на грудь. Мы сидели на диванах второго этажа. Девочки увели парней танцевать. Я на алкоголь не налегаю, поэтому предпочел остаться наверху. С Кариной.
— Иногда что не делается, все к лучшему, — хмыкнул я, ловя млеющие взгляды девушки. Ее губы все ближе, слова тише.
Через пятнадцать минут мы поехали к ней.