Бросилась к плите, снимая сковороду с подгоревшими оладьями.
Я открыл форточку, взял полотенце и приянлся выгонять дым с кухни.
— Господи, Яр. Нет.
— Что я опять не так делаю? — недовольно спрашиваю я, когда Зоя отпихивает меня от окна.
— Напротив бабушка старенькая живет. Она по утрам всегда в окно смотрит, вместе со своей кошкой. А у тебя…Халат…
Я же не виноват что он мне маленький и наровится разойтись на самом интересном месте.
Мигом отвернулся и побежал в комнату.
Соблазнять лучше все таки одетым.
Когда я появился на кухне вновь, одетым, Зоя сидела за столом, облокотившись на стену.
Кофточка обтянула живот.
Осторожно поглаживает его, что-то шепчет.
Зоя елозит на стуле, пытаясь принять удобное положение.
— А кто…У нас будет? — сглатываю, боясь реакции на мое поведение.
— Не знаю. Человек. Мальчик или девочка, — издевательки вздергивает брови, пряча улыбку. Вдруг охает и хватается за живот.
— Что? Что случилось? Болит? — бросаюсь под ноги, со страхом ожидая ответа.
— Спокойно, — указывает кивком на живот.
Кожа под тканью выпячивается маленьким бугорком, и исчезает. Через пару секунд снова повторяется.
У меня рот открылся.
Осознал, что внутри Зои настоящая жизнь. Человек. Крошечный. Беззащитный. Через несколько месяцев появится на свет. Кто, он или она, на кого из нас будет похож? Как Зоя будет справляться с ним. Она сама считай ребенок. Просто совершеннолетний, но еще совсем юная. И я, папой стану. Бл*. Да ладно?
Глаза защипало. Проморгался, опустив голову. Внутри все скуртило.
Дурацкое падение отняло у нас с Зоей столько времени. Мои чувства и ощущения к этой девушке.
И сейчас, глядя на ее живот, который изнутри пинает маленький футболист, я четко осознал- мне необходимо вернуть память ради себя. Ради нас. Повзрослеть. Необходимо стать опорой для этой девушки, которая и так одна. Вернее, она не одна, но по факту так и есть.
Я ощущаю ответственность за них.
— Можно? — желая прикоснуться к животу, посмотрел на кудряшку. Кивнула, поднимая край кофты.
Боже. Какой он круглый.
Прислонил ладонь, в которую тут же пришелся тычок. Я заулыбался от счастья. Первый раз коснулся новой жизни.
И за эту жизнь я готов рвать и вступить в бой. Даже с собственной матерью.
Пока я полировал живот, пытаясь прикоснуться именно туда, куда упирается ребенок, Зоя с удовольствием уплетала оладьи, искоса поглядывая и хихикая.
— Ты мне поможешь, да?
Удивленно посмотрела, вытирая рот.
— Чем я могу помочь ТЕБЕ?
— Вернуть память. Когда я с тобой, мне проще собирать эти пазлы в мозгах.
— Если мне не придется пересекаться с твоей матерью, то я согласна.
Мы целых пятьдесят минут добирались по пробкам к дому, который оказывается мне не дом.
Мать специально это сделала? Чтобы я вспоминал поменьше и в купе с ее отношением к Зое, забыл и прокутил остатки памяти? Не ожидал такого. Низко. Подло. С родным сыном. И будущим внуком.
К счастью, до бывшей МОЕЙ квртиры было не так далеко. Мы даже успели прогуляться. Зоя уверенно тащила меня в нужном направлении.
— О, а помнишь это место? — остановились возле какой-то невзрачной забегаловки.
— Сомневаюсь, — разглядывал вывеску, обстановку за стеклом. Даже подошел поближе и прислонился к окну.
— У них чудесные беляши.
Вспышка.
Зоя идет передо мной. Выбежала на красный, но я успел ее поймать.
Тряхнул головой.
Выскакиваю из кафешки и кидаюсь на друга. Саня ждет, когда из кафе выйдет мужчина и сбивает меня с ног. Звон стекла, крики. Огорченное лицо матери.
Помню, как разглдяывал свое лицо в зеркале. Под нижней губой глубокая ссадина. Теперь его можно назвать атрибутом настоящего мужчины. Шрамы украшают?
— Может беляшик? — с издевкой приглашаю Зою в кафе.
Мы сидели за тем самым столиком. Возле окна. Уплетали горячие беляши, потому что от прогулки у меня разыгрался аппетит, а из оладий я съел только два.
— В целом, не плохо, — смеюсь, заметив как к нам направился мужчина.
— Надеюсь вы не станете в этот раз стекла бить? — мы с Зоей переглядываемся и закатываемся смехом.
***
— Даже мебель на месте, — констатирует, сбрасывая обувь. Проходит, проводит пальцами по поверхностям. Стенам, полочкам, хочет присесть на диван, но передумала и села на стул.
— А где камеры-то? — озираюсь я.
— Незнаю. Может и не было. И у Тамары Михайловны просто нюх.
Забавно. Но сейчас понимаю, что это именно то. Эта девушка должна быть рядом. Ее присутствия мне и не хватало.