— Я подам на вас в суд! — приподнялась, пытаясь сдернуть с руки проводки.
— Подавай сколько хочешь. Ты не замужем и без денег. Кто за тебя заступится, а? У моего сына не хватило смелости. Беспокоился, чтобы беременность протекала нормально. Даже про свадьбу наболтал, лишь бы поверила в искренность его чувств. А теперь ребенок у нас. Ты никому из нас не нужна! — холодно сказала она.
— Вы ненормальная. Ярик никогда бы так не сделал. Нет.
В палату зашла медсестра. Сняла датчики и что-то вколола.
— Что это? — спросила у нее.
— Вам нельзя волноваться, — мягко и успокаивающе сказала та.
По руке пошло тепло. Голову снова закружило. Хочется спать. и пить.
Кажется, меня вырубило.
Время тянулось очень медленно.
По ощущениям, я хуже чем тряпичная кукла. Руки ноги ватные. В голове как в колоколе.
Меня постоянно осматривают, а на вопросы не отвечают.
Даже из палаты выйти не могу.
Вскоре снова появилась Тамара.
— Ну, как самочувствие?
— Дайте мне телефон. Я хочу поговорить с Яром.
— Яр занят. Готовится к отъезду.
— Какому отъезду. Вы че несете? Где мой ребенок? — меня от злости бестолкового разговора аж трясло. Никто. Никто не дает этот гребанный телефон. Один звонок мог бы все поставить на свое место. Может Яр не знает что вытворяет его мамаша. Чокнутая.
— Дайте мне телефон! — крикнула я.
Тамара покосилась. Потом показала пальцем в угол комнаты.
— Видишь, там камера. Твое поведение фиксируется. Ярослав подготовил документы о лишения тебя родительских прав.
— Нет, — смеюсь я. А страх все больше натягивает на плечи мерзкое одеяло.
Мне холодно. Ощущаю себя брошенной, хотя знаю что это не так.
— Да. Подпиши документы и тебя наконец-то отсюда выпустят.
— Какие документы? Меня не имеют права тут удерживать насильно. Я хочу видеть Яра и малыша.
— Кажется, с лекарствами переборщили. У тебя мозги совсем расплавились. — Недовольно вздохнула, открыла сумку и достала папку. — Отказ от ребенка подпиши.
— Нет.
— Да. Иначе будешь тут еще очень долго. а потом, когда твоя крыша тронется от одиночества и безысходности, ты начнешь кидаться на людей. Тебя признают невминяемой. И камера здесь по случаю. И тогда ребенка тебе точно не видать.
— Вы сумасшедшая. Ненормальная. Удивляюсь как у такой женщины вырос нормальный сын.
Женщина расхохоталась.
— До сих пор идеализируешь Ясю? Ну, ну. Он тебя не спасет. Ты ему не нужна.
Снова полезла в сумку и достала конверт.
— На, полюбуйся. Красивые девушки, не правда?
Руки дрожат. Снова провокация?
— Что это? Вы следили за собственным сыном?
— Я же для тебя старалась. Чтобы ты побыстрее переболела своей…Своей привязанностью. Яр красив, и пользуется этим, как любой молодой парень.
Открываю и достаю снимки.
Яр в компании девиц. Красивых и вызывающих. Они смеются, выпивают, с кем-то даже танцует.
— Подделка, — швыряю я, но тут же подхватываю одну фотку, где Яр с Кариной.
Они сидят на диванчике. Карина закинула Яру ноги на ногу. Гладит его по груди. Оба пристально смотрят друг на друга.
Сердце болезненно сжалось.
Спящий шар окаменел и покрылся трещинами. Рассыпаясь, больно бьет меня изнутри, раздирая оскрыми гранями осколков. Руки обессиленно подают поверх покрывала, сжимая и сминая фотографию.
— Мало? — Достала телефон. Нажала, включила запись.
"— изъявит желание уйти с ребенком, что ты сделаешь?
— Ребенка она не получит!" — грозно ответил Яр.
Мне будто разом все кости переломали. Задыхаться начала. Сводит судорогой, перекручивая каждую нервную клеточку. Больно. Из груди послышался стон. Даже не поняла, что это мой собственный.
Глажу живот рукой, ничего не ощущая. Пусто. Черт, как же пусто. Он не имел права так со мной поступать. Нет.
Я столько раз видела его взгляд, полный понимая и искренности. Полный любви. Я верила, что Ярослав любит меня. Нельзя так правдоподобно грать нежность к человеку, к которому ничего не чувствуешь! Или можно?
Повалившись на кровать, слышала как хлопнула дверь. Пришла, нагадила и ушла. В этом вся она.
Боже, как больно.
Снова врачи и медсестры. Я уже не задаю вопросов. У меня просто сил на это нет. И так все время сплю.
Грудь болит. Горит. Дают таблетки от лактации. Прячу за щекой, а молоко сцеживаю в туалете. Я так ни разу не приложу родное дитя к груди…
Хотя понимаю как все это бессмысленно! Если я правда так и не увижу своего сына?