— Нет, я тебя лучше на улице подожду!
— Как хочешь, — пожал плечами Патрик и рассчитался с официантом.
В дверь одного из неприметных домов в районе, называвшемся Ла Бока, Патрик сильно постучал три раза.
— Подожди здесь! — шепнул он Кейну, прежде чем войти внутрь.
Томас присел на ступеньках дома напротив.
— Скоро солнце будет садиться. Завтра с рассвета опять овец пасти, — подумалось ему.
На двух очень красивых и породистых конях подъехали двое гаучо в своих национальных костюмах: широкополые шляпы, широкие рубашки, заправленные в бомбачи — брюки, сужающиеся к низу, с факонами на широких поясах, которые были украшены монетами.
Они привязали коней к кольцам, вмурованным в стену, и, звеня огромными шпорами, приблизились к ступенькам, на которых сидел Кейн.
— Э, рыжий патагонский лис, не вороти морду в сторону! Проходи с нами! — громко засмеялся высокий гаучо, лет сорока. От него сильно разило перегаром, потом и сигарами.
— Это вы мне? — удивился Томас.
— Да, тебе! Пошли! Ждешь прошто так не шидят! — очень сильно шепелявя, объяснил второй гаучо, низкого роста, без передних зубов и легонько пнул егов бок своим сапогом.
Кейн, ничего не понимая, встал и вошел в открытую уже кем-то дверь.
В большой низкой комнате висел зловонный туман от сигар. За столами сидели мужчины и играли в карты. Вдоль стен стояли какие-то люди и внимательно наблюдали за играющими.
Гаучо без зубов, сев за свободный стол, кинул на него несколько скомканных денежных билетов.
— Желаюшие ешть? — поинтересовался он.
К столу подошли двое прилично одетых мужчин и сели на старые стулья.
— Ты тоже, патагонский лис! — шепнул ему на ухо, обдавая перегаром, высокий гаучо и подтолкнул Кейна к столу.
— Я не умею! Не умею! — громко завопил Томас.
— А што тут уметь? Бери три карты. Ешли у тебя большее шишло — ты и выиграл. Давай пять пешо!
Кейн, дрожащими руками, достал из кармана, самую тощую пачку денег и кинул на стол пять песо.
Минут через двадцать перед Томасом лежала уже высокая кучка выигранных песо.
— Это же так легко! Ещё час игры и я смогу купить овец и землю! — в лихорадочном восторге подсчитывал в уме Кейн.
Куча денег перед ним всё росла и росла! Томас забыл обо всём на свете.
— Вежет же рыжему! — сокрушался беззубый.
Вскоре удача стала изменять юноше, а куча денег начала стремительно таять. Настал момент, когда беззубый недовольно прошипел:
— Деньги ешть? Доштавай! Ешли нету — выметайша!
— Как нету?! Есть! — Кейн достал из кармана толстую пачку денег.
Высокий гаучо, почему-то злорадно ухмыляясь, стоял сбоку от Томаса и из горлышка пил очередную бутылку вина.
В комнате уже ничего небыло видно из-за плотного синего дыма сигар. Кейн вспотел от недостатка воздуха и возбуждения. Он уже ничего не понимал. Единственным желанием юноши было отыграть свои деньги и бежать из этого проклятого дома.
— Ешо ешть деньги? — вновь прошепелявил беззубый.
— А что, я уже все проиграл? — вдруг понял Томас и принялся судорожно шарить по своим карманам.
Денег больше не было!
Кто-то поднял Кейна за шиворот и выволок его на улицу. Стояла уже ночь. Воздух был насыщен дурманящим ароматом каких-то цветов. Рядом громко лаяли собаки…
— Всё! Всё! У меня нет денег! Год работы! У меня не будет своих овец! У меня не будет своей земли… — тихо причитал Томас, сидя прямо на земле и держась обеими руками за голову.
Открылась дверь дома, и из неё вывалился пьяный высокий гаучо и, рухнув со ступенек, начал громко блевать. За ним вышел беззубый. Он что-то напевая, направился к стене, где были привязаны их кони. Вдруг беззубый остановился и, постанывая, стал громко мочиться.
— Ах ты, паршивый бандит! Ты украл у меня мои деньги! Мои деньги! Мои деньги! — у Кейна от злобы перехватило дыхание.
Не отдавая себе отчёт в том, что он делает, Томас метнулся к лежавшему на земле верзиле. Вытащил у того из ножен факон, а затем в два прыжка достиг, продолжавшегося мочиться беззубого, и с размаху всадил в его спину нож.
Беззубый крякнул и завалился на бок. Кейн бросился шарить по его карманам и доставать из них деньги. Он, спеша, засовывал их прямо себе за пазуху. Денег было много. Очень много…
Через неделю Томас стоял на палубе колёсного речного парохода, подходившего к причалу столицы Парагвая, городу Асунсьону. Здесь на берег спустили трап, по которому стала сходить богатая публика. Стоявший на причале пограничник, с важным видом проверял у них документы. А с кормы спихнули на землю деревянные, грубо сколоченные, сходни. По ним спускались пассажиры, прибывшие сюда в трюме. У них никто ничего не проверял. Среди них был и Томас Кейн.