Она так мило улыбнулась, ее глаза засветились от эмоций, которых он не понимал, в то время как его сердце неприятно колотилось в груди.
– Конечно. Но ты не должен просто смотреть. – Она придвинулась ближе к краю кровати и откинула одеяло. – Мы можем разделить постель, если хочешь. Тут полно места, и я не возражаю. Я уверена, что тут будет намного удобнее, чем скамейка в убежище.
–Нет. –Это вышло гораздо жестче, чем он хотел. –Нет, –сказал он, смягчая тон. – Я не хочу этого.
– Ох.
Ее лицо вытянулось, и он пожалел, что не может вернуть то милое выражение, которое было у нее несколько секунд назад. Блин, даже в этой маленькой невинной просьбе, он облажался. Это была ошибка.
Блистер резко встал и, спотыкаясь, направился к двери.
– Увидимся завтра.
–Подожди, – позвала она. – Подожди, пожалуйста!
Она вскочила с кровати и схватила его за руку, заставив остановиться.
– Не уходи. Пожалуйста.
Он не мог заставить себя посмотреть на нее. Он просто хотел уйти. Вызвать его животное и побегать. Забыть о смущении, которое постоянно терзало его.
Ее рука скользнула в его, переплетая пальцы. Он любил ее руки. Он так их любил. Когда она прикасалась к нему, он чувствовал себя целым. Достойным. Он чувствовал себя человеком, а не сломанной ошибкой.
–Пойдем. Садись. Я посплю, а ты понаблюдаешь. Все нормально. Обещаю.
Он позволил ей усадить себя на стул и смотрел, как она забирается в постель. Она завернулась в одеяло. Ее лицо было печальным, но она улыбнулась, прежде чем закрыть глаза.
Блистер проглотил комок в горле, пытаясь успокоить инстинкт, чтобы насладиться моментом с ней. Это было то, чего он хотел с тех пор, как впервые увидел ее на спидвее. Это была его единственная фантазия о ней.
Прошло несколько минут, но он знал, что она не спит. Ее дыхание было нормальным. Он подождал еще, но она все еще не засыпала, как он надеялся. Как она могла заснуть, когда на нее смотрит монстр?
– Я заставляю тебя чувствовать себя неловко, – пробормотал он.
Ее глаза резко открылись.
– Нет. Дело не в этом. Я просто пытаюсь очистить разум, чтобы уснуть.
Он молчал.
– Мне... мне нравится, что ты смотришь на меня.
От ее признания у него пересохло во рту, что он не мог сглотнуть. Она... она говорила правду?
–Правда? – Наконец-то удалось ему прохрипеть.
Она кивнула, но опустила глаза.
Она лгала.
У него упало сердце.
– Ты не должна этого делать, – едва дыша, сказал он.
– Что делать?
– Лгать. Независимо ни от чего, я всегда предпочитаю правду от тебя.
Последовала длинная пауза, во время которой она, казалось, обдумывала, что сказать.
– Я не лгу, – настаивала она. – Я никогда не лгала тебе. Я просто не знаю, чего ты хочешь. Я предлагаю тебе подойти ближе, но ты уходишь еще дальше. Каждый раз. Я не знаю, как заставить тебя остаться. И я очень хочу, чтобы ты остался.
Он посмотрел на нее. Ее нижняя губа дрожала от признания. Дерьмо.
– Ты хочешь, чтобы я остался? – Слова странно звучали у него на языке. Как она могла хотеть?
– Да, – прошептала она.
Страх ударил его в грудь.
– Я... обидел тебя ранее?
Она грустно улыбнулась и опустила глаза.
– Немного, но все в порядке. Панк говорит, что я тоже…
– Нет, не в порядке. Нисколько. Мне очень жаль. И ты ничего не делала, Энни. Ты идеальна.
Она прикусила нижнюю губу, все еще не смотря на него. Ему хотелось протянуть руку и запрокинуть ей голову, чтобы увидеть ее красивые глаза.
– Я думаю, что всегда причиню тебе боль, как бы я ни старался этого не делать, – прохрипел он. – Это то, кто я есть. Мне пора. – И на этот раз он будет держаться подальше.
– Пожалуйста, не надо, –прошептала она. – Не уходи.
Он не мог пошевелиться. Разум велел ему идти. Волк приказывал ему остаться. Его пара просила его остаться. Она была всем, что его волновало. Он хотел сделать ее счастливой, пусть даже на эту крошечную секунду.
– Спой мне, – прошептала она. – Я люблю слушать, как ты поешь, Блистер.
Его сердце буквально затрепетало, когда он услышал слово «любовь» и свое имя, слетевшее с ее губ в одном предложении.
Он мог это сделать. Спеть для своей пары. Она хотела этого, и это невинная вещь. Пение было самой чистой формой выражения чувств. Он может петь ей о своих чувствах, и она не поймет, думая, что это всего лишь слова песни. Это было безопасно. Самый безопасный способ, который он мог придумать.
Сделав несколько глубоких вдохов, он заставил себя расслабиться.
– Закрывай глаза.
Она повиновалась, повернулась на бок и поднесла руку к щеке. Ему нужно было только подумать об этом, и слова сами пришли к нему.
– Дыхание учащается, когда мои глаза находят тебя. Никогда не знал, что мое сердце может открыться, никогда не знал, что почувствую это. Разорванный мужчина. Не могу обрести покой, когда ты – это покой, а мы не созданы друг для друга. Так что дыши. Дыши медленно. Дыши мягче с каждым мгновением, пока все не исчезнет. Дыши, пока не станет легче. Пока не найдешь покой.
Блистер продолжал петь, пока ее дыхание не выровнялось и мышцы не расслабились. Когда она уснула, он глубоко вздохнул, наконец-то расслабившись. Он скользил взглядом по каждой черте лица, пока не запомнил их наизусть.
Ее слова пронзили твердую скорлупу его сопротивления и оставили ощущение, что он застрял в одном из своих проклятых снов.
Хочет ли она его? Неужели эта красивая женщина действительно хочет его, несмотря на то, что он полный хаос? И если да, то… почему?
Он вспомнил ее запах возбуждения после того, как она накормила его чизкейком. Черт, это было на самом деле? Его ангел желала его? Или ей просто одиноко? Может, подойдет кто угодно.
Черт.
Он уставился на нее, когда тихий храп разорвал тишину между ними.
Не важно, какие у нее были причины. Все было по-прежнему. Он все еще не подходил ей. Он все еще поврежден. Все равно не сможет спать в ее постели, не говоря уже о том, чтобы жить в доме, как нормальный человек.
Он наклонился вперед, упершись локтями в колени. Он разберется с этим утром. Сегодня вечером он будет наблюдать за своей парой и держать ее слова глубоко в своем сердце.
Глава 9
«Ты прекрасна», – сказал он. Прошлой ночью у нее от волнения скрутило живот. Но сегодня утром его слова действовали ей на нервы.
Если она так чертовски прекрасна в его глазах, то почему он избегает ее, как чумы? Прошлой ночью она выразилась предельно ясно. Сказала ему именно то, что хотела от него, хотя это сделало ее уязвимой.
Он пропустил завтрак, и, она могла точно сказать, на обед он тоже не придет. Если бы история что-то подсказывала: он появляется перед сном, делает загадочные заявления и непонятные жесты, а потом убегает.
Что еще хуже, Элла и Панк были на пути сюда. Они сказали, что им нужно поговорить с ней. Вот и прекрасно. Независимо от того, что они хотели сказать, это был идеальный момент, потому что ей тоже нужно было поговорить с ними.
Как будто она их призвала, быстрый стук в заднюю дверь и низкий голос Панк известил об их прибытии.