Положив большой палец под ее подбородок, он откинул ее голову назад и начал ласкать ее губы. Неторопливо, соблазнительно, потянув ее нижнюю своими губами и нежно посасывая, вызывая у нее стон, от которого его член мгновенно затвердел. Ее хватка на его плечах усилилась до предела.
– Тебе это нравится, – благоговейно прошептал он. Черт побери, он хотел провести каждую секунду, в обозримом будущем, изучая, что ей нравится, что заставляет ее так стонать.
Он провел кончиком языка по ее губам, пока ее прерывистое дыхание омывало его. Запах ее возбуждения заполнил комнату, и это было все, что он мог чувствовать. И это было божественно. Он должен... должен позаботиться о ней. Он должен удовлетворить это возбуждение, черт возьми. Она нуждалась в нем. Его пара нуждалась в том, что только он мог дать ей.
Да. Да.
Он доставит удовольствие своему Ангелу. Заставит ее стонать, как она стонала в его снах. Заставит ее чувствовать себя очень хорошо.
Нежно целуя уголок ее рта, он куснул там, пробираясь по ее подбородку к нежной коже под ухом, где он уткнулся носом, глубоко вдыхая ее запах.
Моя.Черт побери,моя. Навсегда.
Оставляя за собой следы поцелуев у основания ее шеи, он потерялся в том, какой гладкой была ее кожа, когда она издала глубокий стон и ее ладонь легла на его щеку, нежно лаская.
Это должно было быть замечательным. Это должно было казаться чудом. Но это была не та щека. Эту сторону он ненавидел. Эта сторона, которая напоминала ему о том, как сильно он подвел тех, кого любил. Как он подведет Энни, если они продолжат.
Он схватил ее запястье, убрав ее руку.
– Не прикасайся там.
Ее глаза расширились, а потом она нахмурилась.
– Почему? Больно?
Блистер покачал головой.
– Тогда почему я не могу ее трогать?
Отступив на шаг, он воздвигнул некоторое пространство между ними.
– Я не хочу, чтобы ты думала об этом. Я не хочу об этом думать. Если ты прикоснешься к той стороне, мы начнем думать об этом.
– Об этом? Твои шрамы – не вещь, Блистер. Они не фантомные конечности или что-то в этом роде. Они просто часть тебя. И я хочу прикасаться ко всему тебе.
Блистер нахмурился и медленно убрал руку. Мог ли он позволить ей? Это было рискованно.
– А что, если... – Черт побери, как он мог спросить ее, не вызывая у нее жалость? Но он должен знать. –А если они тебе отвратительны?
У нее отвисла челюсть, и она в шоке уставилась на него.
– Ты об этом беспокоишься?
Он не мог ответить. Он едва мог дышать, гадая, каким будет ее ответ.
–Верь мне, Блистер. Хорошо?
Он весь напрягся, но сумел кивнуть.
Она медленно подняла руку, чтобы положить ладонь на его изуродованную щеку, и придвинулась к краю стойки, чтобы быть ближе к нему. Он наклонился, наслаждаясь самым сладким прикосновением. Но она вознесла его, когда приблизила свою щеку к его, и потерлась об него, тычась носом в изуродованную кожу. Поклоняясь его шрамам, как будто это было что-то прекрасное.
– Я так долго этого ждала, – прошептала она ему на ухо, прежде чем поцеловать в подбородок.
То, как она обожала его недостатки... это разбивало его сердце. Его рука сжала ее бедро, отчаянно желая удержать ее там.
–Энни, –предостерегающе простонал он.
Если она не остановится, он не сможет удержаться от того, чтобы не взять ее. И если она остановится, он умрет от опустошения.
– Что? – Она продолжала целовать его лицо, ее руки зарылись в его волосы, как будто это был их новый дом. – Все нормально? Тебехорошо?
– Чертовски замечательно, – пробормотал он, теряясь в ощущении этих шикарных губ на нем.
Она отстранилась и одарила его самой сексуальной улыбкой, которую он когда-либо видел. Его сердце бешено колотилось. Его улыбчивый ангелочек. Она покорила его.
Он прильнул к ее губам, захватив их своими, забыв о стыде, который испытывал раньше. Как он мог стыдиться, когда она так тщательно сокрушала любой намек на дискомфорт при его появлении?
Пока он целовал ее, изучая ее рот более тщательно, его пальцы играли с краем ее футболки, желая того, что было под ней, но все еще не уверенный в том, что он делал. Большим пальцем он скользнул под нее, гладя пальцем кожу вдоль ее талии.
Блять. Он хотел обнажить ее тело. Хотел чувствовать ее везде.
– Мне нужно снять с тебя эту футболку, – проворчал он, пытаясь придумать самый быстрый способ.
Сорвать. Да, именно так.
Это было нетрудно, поскольку он обеими руками ухватился за тонкий хлопчатобумажный воротничок и разорвал его пополам, обнажив ее тяжелые груди, обтянутые голубым атласом. У него пересохло во рту.
Энни ахнула, и запах ее возбуждения взорвался вокруг них. Блистер обхватил ее грудь через ткань, водя большим пальцем по твердому бутону ее соска. Каждое прикосновение заставляло его желудок сжиматься от желания, член становился твердым, как сталь. Он наклонил голову, чтобы поцеловать ее изгибы, и она застонала.
– Когда тебя в последний раз так трогали? – Прошептал он, касаясь ее кожи.
– Никогда, – выдохнула она ответ.
Подняв голову, он пристально посмотрел на нее.
– Никогда? – Это казалось невозможным. Его пара была так прекрасна, и он не был дураком. Он даже подумать не мог, что она осталась нетронутой. Совсем как он.
Ее лицо потемнело, и она опустила взгляд, качая головой.
Ее реакция заставила его остановиться. Что-то в этом было. Некоторая неуверенность.
– Почему? – Спросил он, стараясь говорить мягко.
Единственным ответом было то, что она закусила губу.
–Пара, поговори со мной.
Она подняла глаза, и он возненавидел то, что увидел. Страх. Она боялась сказать ему. Стыд. Он хорошо знал это чувство.
– Не знаю, – ответила она. – Никто никогда не хотел меня.
Невозможно.
Он покачал головой, снова проводя руками по ее изгибам, его глаза следовали за руками.
– Они сумасшедшие, ты же знаешь это?
Она не ответила.
– Ты великолепна, ангел. Но я рад, что они этого не заметили, потому что теперь ты вся моя. – Он погладил ладонью ее грудь, сжимая ее, чтобы донести свою мысль до нее.
Энни захныкала, прижимаясь ближе грудью к его руке.
– Я хочу тебя, – пробормотал он на случай, если она не поняла. – Я хочу взять тебя. Заставить тебя кричать от удовольствия. Я хочу показать тебе, что я скрывал все это время. Я хочу отдать тебе все и забрать все. Снести все стены между нами. Построить новые, которые никогда никто не сможет разрушить. Я хочу тебя, Энни. Я нуждаюсь в тебе. Отдай мне себя.
От каждого его слова у нее перехватывало дыхание.
– Чего…–Ее голос был сдавлен эмоциями, которые он ясно чувствовал сквозь их хрупкую брачную связь. –…чего ты ждешь?
Какого хрена он ждал? Она принадлежала ему. Он больше не станет ждать.
Быстрым движением он стащил ее со столешницы, поставив ноги на пол, и вдавил эрекцию в ее талию, чтобы она знала степень его желания. Он скользнул пальцами под пояс ее джинсов и расстегнул пуговицу.