Это только начало? Она только что испытала самый потрясающий оргазм в своей жизни, а они еще не закончили. Как она это выдержит? И как его внимание могло быть таким волшебным?
Она вздрогнула, когда он покрыл крошечными поцелуями ее спину. Его горячее дыхание омывало ее, а руки скользили по ее бокам, по рукам, пока он не достиг ее волос. Он убрал локоны с ее лица, его прикосновение было нежным и полным благоговения.
Уткнувшись носом в ее ухо, он прорычал:
– Моя. Скажи это.
О, это правда. Что бы ни случилось с этого момента, она принадлежит ему. Может быть, даже с момента, когда она его впервые увидела.
– Твоя, – выдохнула она. – Я твоя.
– Да, ты моя.
Он поднялся, подталкивая ее на спину, и она перевернулась, обнаружив, что он снял рубашку. Он был великолепен. Его шрамы не заканчивались на шее. Они шли через его плечо, переходя на руку, пока не становились едва заметны на его пальцах, те, которые она видела, когда держала его руку. Она собиралась поцеловать их все. Каждый шрам, пока он не перестанет думать о них как о недостатке.
Она окинула его взглядом. Он был в отличной форме. Мускулистее, чем она себе представляла. Он весь состоял из жестких мускулов. Она была... мягкой и пышной.
Она отодвинула эту неуверенность на задний план. Он не сделал бы того, что сделал, если бы не был увлечен ею.
Встретившись с ним взглядом, она затаила дыхание. Как он смотрел на нее. Как будто он собирался съесть ее самым сексуальным способом.
– Двинься дальше по кровати. Я хочу видеть тебя лежащей на всех этих подушках.
Она сделала, как он сказал, одной рукой придерживая лифчик.
–Так?
–Подними волосы над подушкой.
Она распустила волосы веером, и дрожь пробежала по ее телу, когда она поняла, что он, должно быть, когда-то думал об этом. Он точно знал, чего хочет, а это означало, что он думал о ней не меньше, чем она о нем.
Она прикусила губу, чтобы не расплыться в довольной улыбке.
– Нравится? – Спросила она.
– Почти. – Он протянул руку, снял лифчик с ее груди и спустил вниз по рукам. Он повторил действие с ее трусиками, используя обе руки, чтобы медленно дюйм за дюймом спускать их вниз по ее ногам.
Она боролась с инстинктом прикрыться. Он просил ее доверять ему, и она действительно доверяла. Полностью.
Блистер швырнул бюстгальтер и трусики на пол и отстранился, чтобы посмотреть на нее, его челюсть отвисла. Он так долго не шевелился. Не говорил ни слова. Он просто смотрел, его глаза блуждали по всему ее телу, останавливаясь то здесь, то там. Она ожидала, что он посмотрит. Просто не ожидала, что он будет так долго рассматривать. Когда он продолжил, она начала волноваться.
–Что-то не так? –Спросила она, чувствуя неуверенность в себе.
Блистер медленно покачал головой.
– Нихуя. Я просто хочу запомнить каждую деталь этого момента, чтобы я мог прокручивать его снова и снова до конца своей жизни. Ты снова делаешь кровать красивой, пара.
Она не знала, что это значит, но она примет это.
Не сводя с нее глаз, Блистер резкими движениями расстегнул ремень и одним быстрым движением выдернул его из петель. Возможно, это была самая сексуальная вещь, которую она когда-либо видела. Она втянула нижнюю губу, чтобы подавить стон.
Он быстро расстегнул молнию, и джинсы упали на пол. Он остался в обтягивающих черных боксерах.
Энни пялилась. Она ничего не могла с собой поделать. Вид его полностью готового члена завораживал. Она сделала это. От желания он затвердел.
Зацепив пальцы за пояс, он медленно открывал себя, позволяя своей эрекции освободиться от оков.
Она сглотнула, пульсация между ног снова усилилась.
Он был большим. Это не так уж странно, но он заставил ее задуматься. Сможет ли она принять его в себя? Ее еще больше стал раздражать ее статус девственницы.
Он схватил член у основания, поглаживая дважды вверх и вниз. И все же он просто смотрел на нее, оставляя в замешательстве.
– Блистер?
Он пристально посмотрел ей в глаза.
– Наберись терпения, ангел. Я побеждаю демонов.
Ее сердце разрывалось от его уязвимости.
– Каких демонов?
Часть ее боялась ответа, но то, что у них было, было больше, чем мимолетная влюбленность. Больше, чем возня на сене. Больше, чем случайность, гораздо больше. Это была связь навечно.
Любовь. Это была любовь. И она пройдет с ним через все трудности. И он позволит ей. Если он тоже любит ее, то позволит.
– Кровать, – прохрипел он, снова поглаживая себя. – Последний раз я был в постели…
Энни похолодела.
В последний раз, когда он был в постели, он потерял всех, кого любил. Почему она не поняла этого раньше? Вот почему он спал в палатке. Вот почему он так плохо отреагировал, когда она предложила ему поспать с ней.
Но когда она попросила, он привел ее сюда, пытаясь преодолеть свою проблему, чтобы дать ей то, чего она хотела.
Она поможет ему пройти через это.
– Помнишь, что я сказала? Ты можешь делать все, что хочешь.
Она решила отвлечь его игривостью, медленно провела пальцами вниз, по ложбинке между грудями, остановившись, чтобы ущипнуть затвердевший сосок. Она смотрела, как его глаза расширились, следуя за ее движениями, ее прикосновениями. Продолжая спускаться, она провела средним пальцем по пупку и остановилась у расщелины на холмике. Медленно, соблазнительно, она погладила круговыми движениями свой чувствительный клитор.
– Вопрос в том... – Это было не похоже на нее, быть такой откровенно соблазнительной. Она была так далеко от своей зоны комфорта, что не смогла бы найти дорогу назад даже с картой. Но Блистер что-то сделал с ней, когда посмотрел на нее, как на ледяную воду в адскую жару. От знания, что он желает ее достаточно сильно, чтобы раздвинуть свои границы, она испытывала пьянящее чувство, которое не могла игнорировать.
Более того, она могла использовать эту силу, чтобы дать ему то, в чем он нуждался.
Она пристально посмотрела на него.
– Как сильно ты этого хочешь, малыш?
Он перевел взгляд с ее руки на лицо, голодный от желания. Но достаточно ли он голоден?
Блистер осторожно опустился на колени на кровать, возвышаясь над ней, его эрекция коснулась ее ноги и послало трель возбуждения к месту, которое болело по нему.
Взяв ее за подбородок и запрокинув ей голову, он нежно поцеловал ее в губы.
– Я знаю, что ты делаешь. – Его тон был глубоким, бархатистым. – И я люблю тебя за это. Чтобы ответить на твой вопрос... –Он провел большим пальцем по ее затвердевшему соску, пока она не потеряла контроль и не застонала. – Я действительно этого хочу. Чертовски. Плохо.
А потом его рот оказался на ней. Повсюду. Везде. Беря ее. Он проложил дорожку к ее груди, массируя ее ноющую плоть и втягивая бутон между губами, щелкая по нему кончиком языка.
Энни выгнула спину, желая, чтобы эти губы завладели каждым дюймом ее тела.
Он отстранился, уткнувшись носом в ложбинку между грудями, а потом сосредоточил внимание на другой груди. Он прикусил кончик соска зубами, достаточно, чтобы шокировать ее и послать молнию жара между ее ног.
– Моя, – сказал он так тихо, что она едва услышала его слова.