– Тебя прислала Элла? Я пыталась позвонить ей, но не смогла дозвониться. – Ее голос был тихим. Не таким, какой он был, когда он только приехал. – Не нужно, чтобы кто-то меня проверял. Я уже большая девочка.
Он посмотрел через плечо. Большая девочка? Она едва доставала до середины его груди, если стояла вытянувшись. Она была крошечной. Хотя и соблазнительно пышной.
Блистер зажмурил глаза, чтобы отключить эту мысль.
– Что-то в этом роде, – сказал он себе под нос.
Даже под землей рев бури оглушал и становился все громче. Обломки ударялись о дверь, заставив Блистера отскочить назад.
– Черт.
Он повернулся, чтобы посмотреть на Энни. Ее лоб был нахмурен, и она дрожала, укутанная в плед.
– Это плохо, не правда ли? Я никогда раньше не слышала такой громкой бури.
– Это торнадо.
Она выглядела так, как будто ее сейчас стошнит, прежде чем ее глаза закрылись, и она опустила голову на колени. Но она оставалась такой только мгновение. Подняв голову, она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Она кивнула, подняв брови, и попыталась весело улыбнуться.
– Ну, тогда ладно. Торнадо. Все не так уж и плохо. Этот дом был построен прочным. Все будет хорошо.
Блистер уставился на нее. Он не собирался говорить ей обратное.
– Ты можешь присесть. Похоже, мы пробудем здесь какое-то время.
Он огляделся. Там было тесновато. Единственное место, где можно было сидеть, была скамейка вдоль одной стены. Где сидела она. Они будут слишком близко. Ее запах был уже всем, что он мог чувствовать в этом маленьком пространстве. Быть рядом с ней так близко было бы пыткой.
Глубоко дыша, он позволил ее запаху впитаться. Ничего подобного он раньше не чувствовал. Яблоки, лаванда и что-то, у чего не было названия. Или, не могло быть названия, потому что это была только она. Это было невыносимо и неотразимо.
Блистер опустился на пол, подтянул колени и положил руки на пол. Он убедился, что поврежденная сторона его лица направлена к стене. Она уже видела ее, но чем меньше ей будут об этом напоминать, тем лучше.
– Давай посмотрим... Ты голоден? Хочешь пить? Я заполнила это место батончиками мюсли и водой. Уверена, что где-то здесь еще есть пакетик чипсов. Я бы предпочла угостить своих гостей едой домашнего приготовления, но это лучшее, что я могу сделать без электричества.
Он поднял глаза, чтобы поймать ее выжидательный взгляд. Вот дерьмо. Он ничего от нее не хотел, но был голоден. Когда он ел в последний раз? И это было очень мило с ее стороны предложить, когда все что он сделал, это ворвался сюда.
– Конечно, – ответил он.
Ее лицо расплылось в улыбке, и она сбросила одеяло, встав, чтобы порыться на полке.
Во рту у Блистера пересохло, и его член распух до такой степени, что штаны стали тугими.
Она... его ангел была без штанов. Ноль ебаных штанов. Ее щедро одаренная задница была едва прикрыта парой бледно-розовых шорт. Ее короткие, соблазнительные ноги были голыми и гладкими, и все, что он мог сделать, это представить эти полные бедра, обернутые вокруг его головы.
Нет.
Он заставил свой взгляд подняться вверх, но это зрелище было не намного лучше. Ее поношенная футболка дала ему слишком четкое представление о том, как выглядит ее грудь. И она была идеальна.
– Где, черт возьми, твои штаны? – Шок и разочарование сделали его голос резким.
Энни подпрыгнула, уронив пакет с чипсами на пол. Ее лицо стало алым на двенадцать оттенков, а сладкий ротик раскрылся от удивления.
– Я... я... –Ее панический взгляд начал блуждать по комнате, так и не найдя того, что он искал.
– Плед, – рявкнул он. – Прикройся.
Она взглянула на себя, закусив губу. Вздохнув, она спокойно нагнулась, чтобы взять чипсы, схватила с полки бутылку воды и протянула их Блистеру. Затем она взяла плед и обернула его вокруг своего тела, закрепив его как полотенце.
– Я забыла, – тихо сказала она. – Я забыла, что на мне нет штанов. Я быстро выбежала из дома и... – пожав плечами, она закончила объяснение.
Блистер открыл воду и выпил всю бутылку.
– Прости, если я доставила тебе неудобство, – пробормотала она. – Я не ждала гостей.
Он не мог ей ответить. Не без резкого тона, и он больше не хотел ее пугать. Ее запах изменился, и он почувствовал себя потерянным. Ее запах превратился во что-то чужеродное, что-то едкое. Что-то, что вызвал он.
– Но раз уж ты здесь, – сказала она, голос ее стал ярче. – Может, нам стоит узнать друг друга получше. Я начну первой. Я– Энни Редмонд… но ты уже знаешь это. Я живу в этом большом старом доме одна, потому что мои родители умерли, а мой брат-близнец... уехал в Техас, чтобы найти себя. Ред Кеп– это семейный бизнес, так что я должна им управлять. Но мне нравится этим заниматься, потому что я умею готовить. Что еще, что еще... я выросла на автотреке. Мы были гоночной семьей, так что у нас с тобой это общее.
Черт возьми, он не хотел ничего знать. Он и так слишком много знал. И он определенно не хотел говорить ей ничего о себе, но если он этого не сделает, у него было чувство, что она продолжит говорить.
– Я– Блистер… но ты и так это знаешь. Я живу в палатке, в лесу на заднем дворе клуба. Вся моя семья мертва. – Черт побери, не вся. Он должен перестать так думать. – За исключением Эллы. Я работаю в магазине ГГП. Мне нравится работать с автомобилями, но гонки лучше. – Гонки доставляли ему удовольствие, как ничто другое. Напоминали ему, что он жив. Что огонь мог сжечь его, но не убил. И трек никогда не боялся его, независимо от того, как сильно он на нем рвал. Неважно, что он выглядел как монстр.
Монстры были желанными гостями на автостраде. Трек не заботило то, как выглядит твое лицо или превращаешься ли ты в волка, чтобы забыть о своих проблемах. Все, что имело значение, это то, как ты едешь, как ты доводишь толпу до исступления и какое место ты занимаешь. Сделай все правильно, и они не заметят твоих шрамов. Даже если они выглядели так же красочно, как и его.
– Почему ты живешь в палатке? – Ее тон был действительно любопытным. В ее вопросе не было насмешки.
Он пожал плечами:
– Мне нравится быть одному.
Черты ее лица нахмурились.
– Ты серьезно?
Блистер кивнул.
Она отвернулась, потирая руки, как будто ей было холодно. Когда ее взгляд вернулся к нему, он был с маленькой тревожной улыбкой.
– Конечно, серьезно. Я просто никогда не знала никого, кому нравилось бы быть одному.
– Ну, теперь ты знаешь.
Ее улыбка увяла. Черт, что он сказал? Он пытался говорить нормально. Именно поэтому ему не нравилось вести разговоры.
Нахмурив брови, он открыл пакетик чипсов и сунул пару в рот. Если его рот будет занят, ему не придется говорить.
Гром прогремел, и Энни вскрикнула. Его взгляд резко метнулся к ней.
Она смотрела широкими глазами цвета моря. Черт побери, он когда-нибудь привыкнет к тому, какая она потрясающая? Часть его хотела взять эти губы в форме сердца и прижаться к ним. Нежно, чтобы он мог почувствовать, как они контрастируют, ее мягкость с его пороком. Он целовал бы ее так осторожно, что она не замечала бы его деформированного рта. А если бы и заметила, то не возражала бы. Может быть, он сможет заставить ее забыть об этом.