— Кстати, а где он?
— Нечленораздельно поразмышлял вслух по поводу колб, почему, как и с чего бы вдруг вообще заподозрили Бэзи, заказе, контейнерах, финиках… нет… пении… феях… не знаю, — сдалась Селестина, — и ушёл слать телеграммы. Пойди его пойми иной раз.
— Не хотелось бы начинать без него. Может, пока расскажете, почему выбрали работу в Директорате?
— «Выбрали», а-ха-ха! — прыснули единодушно Селестина и Саржа, немало смутив Михаила, а Селестина продолжила: — Да нас из сиротского приюта забрали, как и многих других в Директорате. «Дети Двадцати округов, что послужат им». Мы можем лишь решить, делать это добросовестно или нет, противиться тому или нет. Миноры вот решают неправильно. У кого, не сомневаюсь, был выбор, так это у Анри и Мартина: последовать примеру Туллио Эрмиля и Андреа Сперелли с их окружением, продолжить карьеры своих отцов, пойти им же наперекор, стать агентами короны — это лишь то, что я по своему скудоумию и блёклой фантазии могу назвать вот так сразу. Ну какая бы судьба меня ждала без Директората? В лучшем случае — Клотильды из «Доктора Паскаля» или Денизы из «Дамского счастья». Про Саржу молчу, у него не было бы даже драмы.
— М-да, сплошные мрак и прямота. Не задалась бы и кривая преступной карьеры. Ну, а вы сами, Михаил? Богатый у вас был выбор?
— На грани, по чести говоря, но с вашим положением не сравнить. Виноват. Мне казалось, что… Теперь даже не знаю… Простите, что спросил.
— Нет нужды. Просто для нас двоих это больная тема. Зато вот Сёриз взяли из семьи. Расскажешь Михаилу о директоратовском образовании?
— Возможно, позже: Мартин возвращается, — выставила она ножку на балкончик, — О-о, он ещё и в бакалею зашёл! Как знал, что кое-кто отказался от завтрака и начнёт кидаться на добропорядочных людей. Ай!
— Ай!
— Ай! Прекрати, здесь приличное общество!
— Ай! К-хм, великодушно простите, жантильомы.
— Кажется, я что-то пропустил.
— Ничего такого. Но вот пропустить по чашечке кофе не помешает. Я пока разверну карты. И, прошу, не оставьте на них пятен или крошек.
Михаил отвернул крышку тубуса и его содержимым замащивал передвинутый в центр комнаты столик, не единожды избранный местом дуэли тех самых копья и щита. То были два десятка фотографических снимков, которые Михаил старался расположить в определённом порядке, выстраивая их в общую карту — карту Двадцати округов. Было в этих снимках что-то необычное, но потому они и стали причиной их встречи, разве нет?
— Масштабнее Надара, но композиция выдаёт сугубо техническое назначение.
— Так и есть. Возможно, кто-то из вас заметил, что в последнее время дирижабли стали отклоняться от старых маршрутов и охватывать новые территории. И кто-то наверняка счёл это пропагандистским или рекламным ходом. От подобного отношения, конечно, не избавиться, однако маршруты выстраивались с утилитарной целью: сделать подобные снимки.
— Вроде бы, особенно не отличаются от обычных, разве что с резкостью и контрастностью проблемы.
— И это не из-за движения. Хм… Какая-то новая оптика или эксперименты с фотоэмульсией?
— Направление мысли верное: опыты с барий-натрий-силикатным стеклом с оксидом никеля. Мы искали средство визуализации рёнтгеновских лучей, но они лежат вне диапазона, улавливаемого материалами с традиционными составами. Мы прониклись духом этого города и решили размышлять от противного и абсурдного. Кто-то вспомнил, что солнечное затмение рекомендуется рассматривать через закопчённое стекло, а хоть бы целлулоидную плёнку. Так почему бы не попробовать что-то похожее? Разумеется, не столь примитивное. Недели подбора химического состава — и вот, тёмное стекло, практически непроницаемое в видимом спектре.
— Но улавливающее то, что лежит за ним.
— Именно. Причём мы не сразу поняли, что улавливающее — по обе его стороны. А вернее, преимущественно с той, о которой изначально и не помышляли. Вдумайтесь! Гершель сто лет назад открыл в преломлении излучение, лежащее за красным спектром и более других нагревшее измерительный термометр, а только сейчас мы получили способ массово фиксировать его на плёнке, вычленять и использовать.
— В нынешней ситуации мы, — указал Саржа на себя и «кузин», — можем представить, к чему оно — хоть бы и для проверки, не работают ли X-лампы на улицах, хотя, как вы и сказали, для этих целей оно неэффективно. Однако вам-то оно зачем понадобилось? А-а, намерены с его помощью выстроить невидимую и неуловимую без специальных инструментов линию связи?