— Я вижу, вы исключили Сакре-Кёр…
— А, да. Строители внутри разводили огонь.
— Понятно. Но как же удаётся удержать эти, хм, сгустки, что ли, в недостроенных помещениях?
— Своды, как видно по снимкам, — для примера Сёриз указала на один такой, — готовы, да и умбрэнергия не испаряется.
— Своды… Нефы, трансепты… Шпили и купола… — перебирала что-то в голове Селестина и медленно удалялась от стола.
— Показанное вами — серьёзное подспорье для Директората. Как бы то ни было. Точно нет никакой возможности попридержать снимки? Жаль. Можете ли в таком случае одолжить мне листок? Хотя бы три десятка вычистим.
— «Вычистим». Не тебе по улицам бегать, Саржа. И нужно быть готовыми, что наверняка поблизости будут эхоматы. Что и хорошо, и плохо.
— Вопрос: на данный момент эти строения для них просто объект охраны или ещё и источник подпитки?
— Можем узнать это, только проследив за одним из них. Возникает другой вопрос: а можем ли мы ждать?
— О, храбрый Саржа, предлагаешь атаковать в лоб?
— Да. Но не всеми силами. Кто знает, чем Совет ответит?
— Вот именно. Отобьём мы тридцать три или четыре сооружения — и что с оставшимися? А если это тоже какие-то бомбы? Вдруг они действительно нужны, чтобы перегрузить или уничтожить наши коммуникации?
— Мы всё ещё не поняли, по какому принципу эти церкви выбраны. И почему вообще преимущественно церкви?
— Может, Совет опутывал то, до чего мог бесшумно дотянуться?
— За барокко мы следим не пристальнее, чем за остальным.
— Насколько я усвоил, урбматерия довольно холодно — вернее, горячо, но в плохом смысле, — принимает всё новое. Когда Селестина говорила с мадмуазель Фуллер, та указала, что представители «Œilcéan» перемещались — в обычном смысле, хотя намёк был и на иной — исключительно между домами в стиле ар-нуво…
— Да, Сели говорила. Это любопытно, поскольку тело-скриптор весьма охотно принимает модерн — не меньше, чем барокко, к слову говоря, — но я теряюсь, как нам связать одно с другим. Урбматерия, тело-скриптор, умбрэнергия, Директорат — чего добивается Игнациус в отношении каждого?
— «Он вернулся, чтобы вернуть».
— Сказал Алоиз в каком-то подобии просветления в агонии и свёл весь дальнейший рассказ к разрушению. Вернуть войну всех против всех? Установить через это новый порядок?
— Не просто новый порядок, а новый порядок времени. Он хочет повторить тот эксперимент. — Все обернулись к Селестине. Сёриз и Саржа заговорщически переглянулись, словно знали, что сейчас будет. Или что такой момент вообще настанет.
— Одного ему мало было? В чём смысл?
— Пока не знаю. Но он точно намерен инициировать кливаж. Просто если тогда Директорат действовал хирургически, воздействовал на тело-скриптор как самостоятельный актор и не хотел лишний раз тревожить урбматерию, то сейчас Игнациус намерен сделать именно это. Нет… Он… Он как бы намерен обнулить урбматерию. Тогда Атанасиус, Игнациус и Агнесса записывали на поверхности тела новые знаки, тем приводя его в движение, он же решил не писать их, а перемешать все нисходящие и… и…
— Устроить шторм, — вынес приговор будущему Михаил с интонацией, достойной «Nevermore».
— Но добивается-то чего? Точно ли отделения тела-скриптора? Может, установления его доминирования над урбматерией, обращением токов так, чтобы умбрэнергия несла также в город и накопленное телом-скриптором, уже была структурирована к моменту впитывания урбматерией? А элиты уничтожает как производителей наиболее одиозных желаний, дабы таковые более не поступали.
— Простите, но с порядком времени-то это как связано? Ваша гипотеза исходила из этого.
— Не то, чтоб исходила, была вдохновлена. Это мне самой ещё осознать нужно. Алоиз и сам был так себе свидетелем. Пока не забыла, вот о чём я думала до того. Мы считаем это сгустками, заболоченными локациями, чем угодно подобным, потому что не видели и не чувствовали движение умбрэнергии.
— А она там движется как-то по-особенному?
— Саржа, ты не понял: дело в том, что она вообще движется. Она не просто истощается и пополняется течением, я просто уверена, что она циркулирует. Игнациус создал своё подобие ловушки Фабриса, только без флю-мируа. Он как-то удерживает умбрэнергию от впитывания и рассасывания, заставляет её двигаться не то вихрем, не то хитрой волной.