Этому человеку науки нельзя было не верить. Он говорил убедительно и открыто. Пожалуй, даже слишком, — и в этом следует заподозрить умысел испытания. Но как Михаил мог заподозрить его в каких-то сомнительных мелочных заговорах, когда есть вполне реальное сопротивление в верхах, реакция благородной патины, прикипевшей к забронзовевшей от успехов государственной машине, и необходимость считаться с этим? Конечно, это политика, которой он и опасался, но тревогу следует признать ложной, никаких сепаратных переговоров не было. Неплохо бы получить более веские аргументы, но теперь он был почему-то уверен, что со временем он их получит. Его конструкт рухнул, так толком и не пригодившись. Он испытывал потребность извиниться.
— Ваше превосходительство, господин Менделеев, позвольте…
— Для вас я теперь Дмитрий Иванович. В уместной для этого обстановке. Извинений не нужно. Напротив, я рад состоявшейся демонстрации остроты вашего ума в непривычном для офицера-электротехника жанре детектива. Но, боюсь, я вынужден буду теперь предложить вам некоторую смену деятельности. Очередную, м-да. Но что поделать, ведь и я не хотел заниматься тем, чем мы занимаемся. Экая невидаль, на старости лет заделаться, по факту, главой секретной инженерно-технической службы, подсматривать что-то у других, сличать конструктивные возможности… Да что там «у других» — у друзей! Вот так использовать «серафима», «херувима», «офанимов»… Я ведь к их идее пришёл, делясь мыслями с Джеймсом Дьюаром, Уильямом Рамзаем и другими людьми, достойными свободного обмена интеллектуальным капиталом людьми. Но нет, золотой лис Витте убедил меня, что прорывные достижения нужно придерживать, доводить их до рабочего состояния и поставлять как готовую продукцию. Продукцию, которую мы же и будем способны обслуживать. И на всё — патент, патент, патент. И презентации! Такие, чтобы все знали, что мы это уже сделали, исчерпали тему на годы вперёд. Как Рёнтген с исследованием прославивших его лучей: ни один из публикующихся ныне по теме не обладает ни размахом, ни глубиной его влечения, подхода и результатов, лишь по мелочи что-то обмусоливают до противного — всё сказано на десятилетие вперёд.