При упоминании Х-лучей Михаила как током ударило. Он скрыл пронизавшую его однократную судорогу, вытянувшись по струнке и, пожалуй, слишком рьяно задав вопрос:
— Что же прикажете делать, Дмитрий Иванович?
— Вам предстоит заняться, хм, контрразведкой, лейтенант Евграфов… К слову, как вас по батюшке?
— Михаил Дмитриевич.
— Дмитриевич, стало быть… Вот что, Михаил Дмитриевич. Подозреваю, вскоре появится кое-что… требующее ваших способностей, но большей деликатности и выдержки. Хотя данные по вискозе, смею заметить, я всё ещё рассчитываю получить. Касательно текущего положения дел, не могу более отправлять вас вновь спускаться и исследовать образцы, с этим чернотуфельным действом справятся и остальные. И пусть думают, что так вас отстраняют от полевой работы. Вы и ваша команда займётесь же, когда это по тем или иным причинам понадобится, калькированием документов, расположение которых вам будут указывать; всё-таки полусерьёзная должность вице-президента Жюри даёт мне некоторые преимущества. Разумеется, должно разобраться и с проблемой, послужившей предпосылкой нашей встречи. План действий вы набросайте сами. Я послушаю. Да-да, сейчас, не расслабляйтесь, молодой человек.
— В таком случае, — откашлялся Михаил, — во-первых, всё же не помешает тихая проверка офицерского состава с целью выявления болтунов, в Санкт-Петербурге должны сделать то же самое, а если уже начали, то пусть повторят и расширят круг подозреваемых. Во-вторых, следует проинспектировать наши детектирующие и маскирующие системы, каковые ещё остались здесь и содержатся в наземных хранилищах, чтобы исключить вероятность слежки за другой группой благодаря незамеченной бреши; заодно будет повод побеседовать тет-а-тет с обер-офицерами.
— Бреши, вроде той, что вы отчего-то допустили, полагаясь на акустику в вопросах визуального? Хм-хм.
— Благодарю, что напомнили. В вашей формулировке это… Это становится кристально ясной процедурной ошибкой вследствие подмены. — Кивок служил сигналом к продолжению. — В-третьих, узнать, нет ли в каком местном печатном издании специального корреспондентского отдела; это не потребует никаких действий, кроме общения с продавцами в киосках и беглого ознакомления с парой важных с точки зрения периодичности номеров. В-четвёртых, коль скоро не будет зацепок, подумать о том, что ещё могло привести туда кого-то кроме нас; возможно, образно говоря, я всё ещё стою посреди залы и задираю голову в надежде что-то разглядеть наверху, вместо того, чтобы на этот самый верх подняться и смотреть оттуда. В-пятых, если вообще ничего не поможет, — устроить мелкую, но яркую провокацию.
— Мне нравится, что вы формулируете, используя глаголы. Действуйте, выполнение первого пункта я обеспечу, а также поспособствую вам со вторым: назначу внеплановую ревизию оборудования вами в качестве инспектора; рутина да послужит вам наказанием. Главное, не утоните в этой деятельной круговерти. Полагаю, сей диалог сохранит приватный характер. Не смею более отнимать у вас времени. Заходите, когда я буду на борту, не стесняйтесь делиться гипотезами и наработками, какими бы хлипкими они ни казались. Желаю успеха. И результатов.
Они пожали друг другу руки, и Михаил покинул каюту, при открытии выплеснув в коридор солнечную лужицу. Он чувствовал облегчение и успокоение, ему стало светлее от того, что в их взаимоотношениях, если таковые раньше и предполагались, осталось меньше тёмных пятен. Меньше — но не «ни единого», поскольку всё сказанное не смогло прояснить утреннюю сцену с улыбками и взглядами. Также он не смог подобрать момент ни слова, ни момент, чтобы рассказать об устройстве, которое до сих пор таил от всех остальных. Но понимал, что имеет на это некоторое моральное право — ему нужен был козырь в рукаве. В чём выражались те «теоретические варианты», действительно ли они обсуждали только это? И что должно случиться в скором будущем? Проклятые эмоции: не дожал. Проклятая секреция: не может без чувства тревоги и подозрительности. Он жалел, что не взрастил в себе, когда следовало, здоровый скепсис. Теперь же он был порчен аффектами. Что ж, хотя бы новые негласные полномочия появились, можно вести самостоятельную игру — в разумных пределах.