Громов кивнул и сказал:
– Страгивайся. Долго идет проверка?
– Минуту. Иногда больше, если болтать начинают.
Грузовик проехал метров пятьдесят, и Кирилл приказал:
– Тормози. Мотор не глуши.
Водитель остановился и недоуменно посмотрел на Громова.
– А теперь вылезай. Или я тебя пристрелю.
– Можно я останусь заложником?
– Тогда ты станешь соучастником.
– Меня в любом случае отсюда никогда не выпустят, – криво усмехнулся водитель. – Лучше уж стреляй. У меня самого потом духу не хватит.
Кирилл скрипнул зубами.
– Снимай ремень, – сказал он.
– Что?
– Снимай!
Через полминуты водитель сидел со стянутыми собственным ремнем руками. Первый грузовик уже достиг КПП и проходил тщательную проверку.
Кирилл пристегнул ремнем безопасности сначала пленника, затем себя. Выпрыгивающую при любом ударе спасательную подушку он отключил.
На машине стояла автоматическая коробка, и Кирилл вжал педаль газа в пол, стоило первому грузовику получить добро на проезд. Неожиданность – вот единственное, на что мог надеяться звездолетчик. В боевой школе часто повторяли: внезапное нападение – половина победы.
Секунды растянулись в вечность, несущийся по туннелю грузовик казался раненой черепахой. Кирилл вцепился в руль, костяшки пальцев побелели от напряжения. До поднятых ворот оставалось полсотни метров, а машина продолжала наращивать скорость.
Солдаты бросились врассыпную. Застрекотали выстрелы, кто-то крикнул:
– Опускай ворота!
Несколько пуль прошили боковые стекла. Один из осколков рассек Кириллу щеку, но он даже не обратил на это внимания. Кабина проскочила сквозь ворота, и тут же беглецов кинуло вперед, но ремни спасли от удара об лобовое стекло. Послышался жуткий скрежет. Грузовик забуксовал, надрывно ревя. Кирилл нажал на кнопку с видом разорванной цепи. На сенсорном дисплее появилась надпись: «Машина находится в движении. Вы уверены, что хотите отцепить кузов?» Кирилл в ярости ударил кулаком по кнопке «Да».
Машина рванула вперед резче прежнего. Кирилл мельком посмотрел в боковое зеркало. Прицеп остался позади, наполовину раздавленный тяжелыми воротами.
Выскочив из туннеля, Кирилл облегченно вздохнул. Шаг к свободе был сделан. Точнее шажок. Самый первый.
Глава третья
– Нужно выбраться из города, – сказал Кирилл, уже в третий раз меняя направление.
– Нас перехватят. Не пройдет и получаса, как над городом будет летать сотня вертушек.
– Такое ощущение, что у вас тут война. Как тебя зовут? Меня Кирилл.
– Жак. Развяжешь руки?
«Француз что ли?» – подумал звездолетчик.
В свете дня Кирилл разглядел водителя получше. Жак был лет на десять старше него. С коротко стрижеными темными волосами, мощными руками и усталым лицом с тремя глубокими морщинами через низкий лоб. Кирилл давно заметил, что на Тайле почти у всех людей такие лица, словно их завтра похоронят.
Громов вывернул на узкую, почти безлюдную дорогу и с сомнением посмотрел на руки Жака.
– Мы теперь в одной лодке, – сказал бывший поставщик продовольствия.
– А за выдачу государственного преступника тебя разве не помилуют? – спросил Громов.
Жак прищурился и сказал:
– Это идея. – Затем невесело усмехнулся и ответил: – Нет. Либо оставят работать, либо пристрелят. Но расхаживать по улицам и рассказывать историю о том, как они оплошали, мне точно не дадут.
Кирилл потянул за конец ремня, освобождая заложника. Жак потер запястья, превращаясь из пленника в соучастника.
– Где в городе можно затаиться? – спросил Громов.
– На грузовике – нигде. Нужно скорее его бросить. Несущаяся без прицепа машина привлекает много внимания. А если спецслужба не поймает нас в течение часа, то будут подключены все жандармы города.
Кирилл заехал в жилой квартал и остановил грузовик.
– Веди, – сказал он. – Я в столице первый раз.
– Для начала тебе не мешало бы переодеться, – покачал головой Жак. – Черная униформа слишком заметна.
– В каких тонах я тебе понравлюсь? – улыбнулся Кирилл. – Помнится, шавки Рекса из группы захвата были в светло-синих доспехах. И с такими же автоматами.
– Синий подошел бы, но где ты хочешь… – начал говорить Жак, и тут же удивленно замолк.
Из грузовика Кирилл вылез уже в светло-синей форме. Автомат висел на нешироком ремне чуть выше живота.
– Прощай, дружище, – хлопнув грузовик по двери, сказал Жак.
«Как это мило», – хотел съязвить звездолетчик, но вспомнив, с какими чувствами покидал космический корабль, промолчал.