– На, умник, я не разбираюсь.
– Поедем без фар. Сможешь?
– Я и не так ездил, – отмахнулся Жак. Голос звучал уверенно. Чувствовалось, что француз жаждет оседлать своего конька.
– Тогда вперед. Немного на восток, а потом строго на север, к Ламберту. Пора прощаться с этой гнилой планеткой.
– Проще на этом джипе выйти в открытый космос, чем украсть корабль.
– Не так это и тяжело. Нужно лишь пару лазерных систем для создания высокотемпературной плазмы, сверхтермостойкий кокон и килограммчик дейтерия с гелием-3. И все, джип в космосе.
– На Тайле шибко умных не любят, – глухо поведал Жак. – Они либо в правительстве работают, либо в научных лагерях батрачат, которые от тюрьмы не отличишь.
– Поехали, пророк. Я и так вижу, что меня на Тайле не жалуют.
Француз мягко стронулся и сразу набрал скорость до километров двадцати в час.
– Ближайшие метров пятьсот дорога, вроде, ровная, – положив бинокль на колени, сказал Кирилл.
– Дорога, – передразнил Жак спутника.
Кирилл пожал плечами и полез в сумку. Достав серо-белую тушку, он жадно вонзил в нее зубы.
– Я тоже хочу, – жалобно проговорил Жак.
– На дорогу смотри, – усмехнулся Громов с полным ртом. – Водитель.
– Все не сожри.
– Там еще десяток пайков этих бедолаг. Голодным не останешься.
Жак выдавил из себя улыбку, стоически принимая новое испытание судьбы. За последние дни он пережил больше, чем за все предыдущие тридцать шесть лет жизни. Сил бояться, переживать и думать не осталось вовсе.
Остались только ночь, руль с кнопкой газа и педаль тормоза.
Глава пятая
Что-что, а водить Жак умел. Кирилл подкармливал француза кусочками курицы, словно домашнего кота, прибежавшего на кухню. За час они проехали почти столько же, сколько преодолели за все это время пешком.
Джип с широкими колесами и антигравитационной подвеской скрадывал ямы и кочки. Иногда Жак притормаживал и объезжал овраги, густые кусты или каменистые холмики.
– Скоро светать начнет.
– Ненавижу рассвет, – отозвался Жак, поднимая левую руку с обрубками мизинца и безымянного пальцев.
– Волков не видно, – улыбнулся Громов, выбрасывая последнюю косточку от второй курицы.
– Не боишься, что они собак пустят?
– Любой идиот и без собак найдет наши следы, – отмахнулся Кирилл. – Нас спасает только то, что на базе ждут патрульных вместе с захваченными террористами.
– Это ненадолго, – вынес очередной вердикт Жак.
– Наслаждайся! Возможно, это последние полчаса спокойной жизни, – подбодрил звездолетчик. – Или вообще жизни.
– Водителем родился, водителем жил, водителем и умру, – пошутил Жак глухим голосом.
– Патриотично.
В этот момент темное небо стало еще темнее.
Кирилл поднял голову одновременно с автоматом.
– Дракон?! – спросил первое, что пришло в голову Кирилл.
Над ними летела огромная рептилия с десятиметровым размахом крыльев. Из крыльев уродливо торчали лапы, с тремя длинными пальцами. На удлиненном черепе, напоминающем затупленную кирку великана, блестели черно-красные бусины глаз. Кончалось непропорциональное тело коротким хвостом и близко посаженными четырехпалыми задними конечностями.
Жак резко крутанул руль, уходя из-под надвигающейся тени птеродактиля. Кирилл поставил лазер на непрерывный режим излучения. Стрелять громкими пулями не хотелось. Видимо, конструкторы оружия на Тайле не считали шум чем-то неудобным. Возможно, они даже специально оставляли его – для устрашения.
– Похоже, мы обидели хозяина этой птички, – сказал Громов и нажал на курок. Рептилия продолжала нестись на них, словно не чувствуя выжигающей силы лазера.
– Ее тоже, – ответил Жак, смахивая со лба крупные капли пота. Француз заново научился бояться.
Автомат в руках звездолетчика повторял движения птеродактиля. Стоило уродливому дракону снизиться или сдвинуться в сторону, как оружие тут же копировало маневр, словно между ними была невидимая пуповина.
– Когда скажу – резко затормозишь, – следя за противником широко распахнутыми глазами, сказал Кирилл.
Громов не отпускал курок, пока рептилия с криком злобы и боли не устремилась обратно в серое предрассветное небо. В крыле, недалеко от туловища, звездолетчик заметил прожженную дыру. А может, просто показалось.
Птеродактиль полетел в сторону дороги. Кирилл следил за ним в бинокль, пока тот не приземлился в паре километров от них. Стало светлее, и Жак прибавил скорости. Ветер, будто только этого и ждал, упруго ударил в лицо.