Второй солдат не дотянулся до тревожной кнопки всего несколько сантиметров. Пробитая рука обвисла, словно плеть. Поймав еще два выстрела, он конвульсивно дернулся и распластался на полу. Из проплавленного доспеха потек запах обугленного мяса.
Из своей коморки выбежал тюремщик. Увидев Кирилла с оружием, он поднял руки и попятился назад.
– Стой! Сними с меня наручники! – приказал недавний заключенный.
– У меня нет ключа, они снимаются отпечатком старшины.
– Кто из них старшина? – показав на мертвых солдат, спросил Громов.
– Никто.
– Иди к моей камере.
Тюремщик послушно потопал к открытой посреди коридора двери. Хозяин автомата по-прежнему лежал в отключке. Кирилл, удерживая оружие одной рукой, не спускал ствола с надзирателя. Тюремщик, под грузом страха и предстоящих проблем, вмиг состарился лет на десять.
Громов приложил большой палец конвоира к наручнику – замок щелкнул, освобождая запястье. Перенеся оружие в другую руку, Кирилл рыкнул на тюремщика:
– Лицом к стене!
Освободив вторую руку, Громов заковал в наручники надзирателя.
– Как отсюда выбраться?
– На лифте…
– Лестница есть?!
– Нет.
– И что? Лифты никогда не отказывают? А на экстренный случай есть запасной выход?
– На минус сороковом этаже есть дорога в бункер… – болтая от страха все подряд, начал тюремщик.
– Мне нужно наверх!
– Запасной лифт… к нему можно попасть из моей комнаты.
– Отпечаток нужен?
– Нет.
Кирилл вышел из камеры и нажатием кнопки закрыл дверь. Заглянув в зарешеченное окошечко, он произнес:
– Скажи Теодору, что я испугался солдата, потому решил сбежать. Понял?
Тюремщик кивнул и скрылся в углу камеры, где Кирилл не мог достать его выстрелом. «Ни дня без убийства», – взглянув на трупы охранников, с неудовольствием подумал он.
Из комнаты тюремщика вело две двери. Одна – на кухню, заставленную продуктами и большими кастрюлями, вторая – в служебный коридор. Видимо, по нему перемещался только обслуживающий персонал. Через этот коридор подвозили еду и выносили трупы. Даже при тусклом освещении Кирилл рассмотрел исцарапанную и потрескавшуюся напольную плитку. «Шаг в сторону, и вся роскошь тает, как мираж в пустыне», – хмыкнул звездолетчик.
Громов проверил боезапас и мысленно поблагодарил своего несостоявшегося конвоира. Пулевая обойма была полной, а аккумулятор разрядился всего лишь на десять процентов. Громов нажал пальцем на левое предплечье рядом с локтевым сгибом, и форма приобрела серовато-белый оттенок. Теперь, когда он вжимался в стену, его выдавали только автомат и черные волосы.
Через тридцать шагов коридор кончался широкими створками грузового лифта. Кирилл нажал на кнопку и застыл, направив ствол автомата на двери. Пока лифт ехал, Кирилл мог помечтать, как он вознесется на двести двенадцатый этаж, угонит космический корабль, в форсированном режиме покинет пределы планеты и, включив «темный двигатель», нырнет в гиперкоридор.
Створки раскрылись, разрушая иллюзии. На стенке над вводной панелью был указан диапазон движения: «-50 – 0». Кирилл мгновение поколебался и набрал ноль. Кабина стрелой понеслась вверх.
Громов шагнул из лифта, направив ствол на охранника.
– Эй, ты кто? – спросил он.
– Поднял руки и заткнулся, – рыкнул Кирилл.
Он оказался на огромном продуктовом складе с десятком ворот для разгрузки машин. По всему периметру помещения стояли полупустые стеллажи, холодильники или просто мешки с овощами или зерном.
– Когда завоз? – спросил Кирилл.
– Через сорок минут две машины подъедут, – мельком глянув на стол, ответил вахтер.
– Как еще сюда можно попасть?
– Вон дверь…
– Руки не опускать! – предостерег Кирилл.
– Справа от ворот.
– Что за ней?
– Другие служебные помещения и жилье работников.
– Как выбраться из здания?
– Никак.
– Врешь! – уперев автомат в грудь уже немолодого мужчины, прошипел Кирилл.
– Через ворота, по туннелю, – залепетал вахтер, – но там КПП, много солдат.
Кирилл вздохнул, обдумывая план.
– Водители знают тебя в лицо? – спросил он.
Работник склада кивнул.
– Придется нам с тобой сотрудничать, – скривил губы Кирилл. – Я ни в чем не виновен и хочу отсюда выбраться.
– Невиновные остаются работать здесь навсегда, – покачал головой вахтер. – Как я.
– Но это же рабство! – пораженно воскликнул Громов.
– Альтернатива одна – смерть, – пожал плечами вахтер. Он заметно расслабился, когда Кирилл опустил автомат. – Вот тебе сколько лет?
– Двадцать шесть.
– Вот и мне столько было, когда меня схватили. Я боялся смерти и надеялся, что выберусь отсюда.