Но темнота не препятствие. У меня сотовый телефон Нокиа со встроенным фонариком. Сейчас эта функция пригодится. Слабенький светодиод даёт мало света, не больше, чем горящая спичка, но и этого тут вполне достаточно.
Осторожно спустившись по скрипучей лестнице, я принялся обследовать подвал.
Вдоль стен стоят стеллажи из потемневших досок с рядами разнокалиберных стеклянных банок законсервированных помидоров, огурцов, компотов, варенья. Пахнет квашеной капустой, мокрым деревом и плесенью.
Слабые лучики света и немного воздуха проходят со двора через несколько малюсеньких окошечек, забранных изнутри металлической сеткой. На полу валяются старые ящики, игрушки, книги, газеты.
А это что за куча тряпья в углу?
Подхожу ближе. В слабом свете фонарика вижу очертания скорчившейся фигуры, лежащей на остатках древнего полуразвалившегося дивана и укрытой старым пальто.
Оля?
Похоже, она спит или без сознания. Наклоняюсь к её лицу и слышу ровное тихое дыхание. Кто же её так напугал, что она двое или трое суток прячется в этом подвале? И где её мать?
Начинаю осторожно приводить девушку в чувство. Тормошу, несильно шлепаю по щекам. Она не реагирует.
Придется тащить её наверх на себе. Взваливаю Ольгу на плечи и осторожно выбираюсь по лестнице к дневному свету.
На руках заношу несчастную в спальню и укладываю на кровать.
Измученное бледное лицо с заострившимися чертами, спутанные волосы, сухие запекшиеся губы. Это так непохоже на нашу всегда веселую и жизнерадостную Любимову со здоровым румянцем на полных щеках и светящимся задором и любопытством взглядом.
Так что теперь? Вызывать скорую или попытаться сначала самому привести ребёнка в чувство?
Нет, раз уж начал это неблагодарное дело, надо постараться довести его до конца, по возможности, своими силами.
Принес из ванной мокрое полотенце и из кухни стакан воды. Протер полотенцем лицо девушке, побрызгал немного водой, потряс за плечо
— Оля, очнись! Подъём! Так всю жизнь можно проспать!
Ресницы Любимовой задрожали, и она открыла глаза
— Ой! Сергей Николаевич! Вы? Мне такой страшный сон снился!
Оля попыталась приподняться на кровати, ухватившись за железную раму, но руки не держали. Она изумлённо пробормотала
— Что это со мной?
Затем, оглядевшись по сторонам, с удивлением протянула
— И почему я в маминой кровати?
Я с облегчением вздохнул, ну вот, наконец-то дитё пришло в себя. Погладил её по руке. Говорю
— Оленька, а ты совсем ничего не помнишь? Где ты была в воскресенье?
Любимова вдруг покраснела, прикусила губу и отвернулась к стенке.
Думаю
— Что-то она всё-таки помнит. Надо теперь попытаться выяснить, что именно. Для начала нужно девочке немного помочь. Намекнуть, что я тут тоже, вроде как, не совсем посторонний. Установить мостик доверия.
Я наклонился к маленькому покрасневшему ушку сконфуженной девушки и шёпотом признался
— Не стесняйся. Дима мне про ваши отношения рассказывал, мы с ним близкие друзья. Так что конспирироваться не надо. Нужно просто разобраться, что произошло.
Оля вздохнула
— Голова что-то кружится. Ничего не соображаю.
— Да ты, наверное, голодная? Когда ела в последний раз, помнишь?
— Нет… Действительно, есть хочется, — Любимова облизнула сухие губы и сглотнула.
— Ладно, давай я сейчас тебя покормлю, а потом поговорим. Пока выпей воды!
Стакан с водой трясся в Олиных руках, как при морской качке в утлом судёнышке, зубы стучали о стекло…
На кухне я приготовил на горячем пару на сковородке, по своему фирменному рецепту, нежную яичницу-глазунью из двух яиц, сделал салатик из зелени и яблок, нарезал хлеба. Нашёл вилку, тарелки, поднос. Заварил чай. Потом погрузил еду на поднос, взял салфетки и, как заправский официант, бодро понёс всё это моей подопечной.
В спальне, поставив поднос на стол, я приподнял лёгкое тельце девушки, положил ей под спину две взбитые подушки и усадил поудобнее.
Оля ела с жадностью. Видно было, что и впрямь очень голодна.
Я терпеливо дождался, когда она закончит, вытер ей губы и унёс грязную посуду на кухню. Сразу же всё помыл и убрал на место.
После еды Любимовой стало получше, щёки её порозовели, и она успокоилась.
Я дал девушке немного отдохнуть и собраться с мыслями. Несколько минут мы молчали.
За окном весеннее солнце поднялось к зениту. Слышно было разноголосое чириканье воробьиной стаи, копошащейся в пыли во дворе. С окрестных садов в комнату просачивался пряный аромат цветущих яблонь, вишен, сирени.