Дима не любил рассказывать о московском прошлом. Проработал в столице несколько лет, но, видимо, не подошёл ему тамошний сумасшедший ритм жизни, и её сомнительные ценности.
Помнится, как-то Халин мне проговорился, что положение в определённых кругах, вожделенный золотой телёнок, успех любой ценой, к которым стремятся по правилам "здоровой конкуренции" по головам друзей и коллег, "ничтоже сумняшеся", наплевав на совесть и собственную душу, современные "великие комбинаторы", ему омерзительно. Жизнь можно прожить гораздо интереснее, если положить её не на зарабатывание любыми путями проклятого "бабла", а на спокойное и неторопливое смакование каждого драгоценного мгновения, отпущенного свыше.
Время — вот то, что почти все получили от рождения поровну. Чтобы можно было дружить и общаться с людьми не потому что они тебе для чего-то могут пригодиться и "решить вопрос", а потому что — приятно. Чтобы можно было просто пойти и погулять, съездить, когда захочется, на рыбалку, без спешки, обстоятельно, почитать интересную книгу и когда-нибудь даже, возможно, написать свою…
Может, умение правильно распоряжаться временем, ценить его и использовать с удовольствием и плодотворно — это и есть то самое неуловимое, настоящее счастье, запрятанный за семью печатями смысл жизни, за которым многие всю жизнь гоняются, а, встретив, не могут распознать?
Может, всё дело в скромности запросов? В умении вычленить и увидеть главное, истинное, сокровенное? Как скромную и простую чашу Святого Грааля с напитком бессмертия среди ярких и блестящих золотых фужеров с ядом…
Халин принял непростое решение — уволился из престижной московской газеты, продал квартиру и переехал обратно в Белгород. Почему именно в Белогород он и сам толком не мог сказать, но, видимо, потянуло его что-то к чистой кринице русской глубинки… На родину.
Дима суетился, освобождая от всякой всячины стулья, табуретки, подтаскивая кресла, чтобы рассадить гостей. Началась шумная возня, застучала сдвигаемая мебель, что-то с грохотом упало… Оказалось, это гладильная доска, приставленная к двустворчатому старому шифоньеру в углу комнаты.
Никто не пострадал.
Вовка, наш водитель, заметил раскладной обеденный стол, который в сложенном состоянии был втиснут в небольшой закуток между торцом дивана и стеной, без долгих размышлений вытащил компактную конструкцию оттуда и принялся собирать в центре комнаты.
Дело у него шло споро.
Я вспомнил, что на балконе у запасливого Димыча хранились несколько старых деревянных ящиков и пара широких оструганных досок, из которых он хотел сделать полки в подвале, но всё руки не доходили. Из этих компонентов вполне можно соорудить пару лавочек для размещения народа. Иначе сидячих мест на всех не хватит.
Я притащил ящики, расставил их вдоль длинных сторон, собранного Вовкой стола. Поверх ящиков положил доски и накрыл их старыми газетами.
Ну вот, теперь мест на всех хватит.
Все, что было нужно из съестного и питейного, мы принесли с собой, поэтому до воскресного утра выходить на улицу не понадобилось.
Посиделки проходили весело. Никто не ушел домой, даже те, кто вначале не собирался оставаться. Позвонили, предупредили родных и гуляли до утра. Читали стихи, танцевали, пели, "крутили бутылочку", валяли дурака, рассказывали анекдоты и стреляли в цель из детского пистолета с резиновыми присосками.
Наши массовики-затейники — ответственный секретарь Говорухина и корректор Марина Черкашина постарались на славу.
Приз по стрельбе, к моему удивлению, выиграла Оля Любимова, только недавно окончившая журфак БелГУ. В приз входили большая шоколадка и право просить именинника рассказать из своих неисчерпаемых запасов какую-нибудь любопытную историю. Что-нибудь из своей жизни или журналисткой практики.
Я взглянул на большие круглые часы, висевшие над диваном. Стрелки стояли на четырех утра. Гости и хозяин, хорошо поддавшие, сидели, где кому досталось — на диване, стульях, стоящих впритык друг к другу, импровизированных лавках.
Было тесновато, но весело. Сидели, ощущая плечами и бедрами, разгорячённых соседей справа и слева.
Включенный компьютер выполнял функции музыкального центра, негромко звучали мелодии из CD-диска "Романтические коллекции", а в углу, на тумбочке, старенький телевизор показывал какой-то очередной идиотский мыльный сериал, часто прерываемой рекламой.
Мелькали кадры с памперсами, прокладками, новыми сортами искусственной химической еды, питья и бытовых ядов для людей и тараканов в разных баночках, бутылочках, коробочках, тюбиках. Жестянки с пивным пойлом, дорогущие тренажёры, дарящие по утверждениям накачанных красоток в бикини вечную молодость и потрясающую фигуру, всепогодные вседорожные лимузины со встроенными барами, туалетами, кроватями, кондиционерами и другие, совершенно необходимые замечательные зарубежные изобретения нашего времени для простых российских граждан. Для их полного и непрерывного счастья…