— А из чего он сделан? — спросила Сабрина, зажимая нос.
— О некоторых вещах лучше не знать, — дипломатично заметил дядя Джейк и забрал у нее баночку.
Он сунул пальцы в эту тошнотворную мазь и стал втирать ее Сабрине в руку. У Сабрины тут же закружилась голова, а в руке появилось странное ощущение, словно ей под гипс вылили стакан ледяной воды. Через несколько секунд покалывание прекратилось, но вонь, к сожалению, не улетучилась.
— Ну что, лучше стало? — спросил дядя Джейк. Сабрина никак не могла понять, что случилось, но постоянная ноющая боль в руке исчезла. Девочка попробовала пошевелить пальцами и обнаружила, что они двигаются легко, без всякого усилия. Дядя Джейк бросился в кухню и, порывшись в ящиках, вернулся в гостиную с большими ножницами.
— Давай-ка проверим, — сказал он, принимаясь за гипс. Разрезав гипсовую повязку, он снял ее и бросил на пол. — Ну-ка, а теперь? — спросил он.
Сабрина осторожно повернула руку и поняла, что может двигать ею в любом направлении. Рука совсем не болела, и Сабрине даже показалось, что она стала двигаться лучше, чем прежде.
— Ура! Не болит! — воскликнула она.
— Разумеется, не болит, — кивнул дядя Джейк. — Мазь как-никак волшебная. Не понимаю, почему мама не наложила ее тебе раньше? У Зерцала полным-полно такого добра. Вы с сестрой уже заходили в аптеку Чертога Чудес?
— Мне запрещено туда ходить, — вздохнула Сабрина.
— Шутишь!
— Ничего я не шучу. Просто раньше я тайком от бабушки брала ее ключи и делала с них копии. Поэтому она и запретила мне туда ходить.
— Как, у тебя нет собственного комплекта ключей? — изумился дядя Джейк. — А как же вы с Дафной знакомитесь со всем, что там есть?
— Никак. Бабушка сказала, что мы еще не созрели для этого.
— Не созрели?! Да ты вот-вот перезреешь… А ну-ка идем!
Дядя Джейк одной рукой обнял ее за плечи, другой подхватил свое пальто, и они быстро поднялись по лестнице.
Наверху они остановились у двери в комнату Зерцала, которую бабушка держала крепко запертой. Дядя Джейк поискал в карманах ключи — его связка оказалась не менее внушительной, чем у бабушки.
— Я не знаю, надо ли, — прошептала Сабрина, пока он отпирал дверь. — Она правда не разрешает мне входить туда. Когда она узнала, что я делала, она так разбушевалась…
— Ну, это она умеет, — сказал дядя Джейк, распахивая дверь.
Едва они вошли внутрь и закрыли за собой дверь, как прямо у их ног вспыхнула ослепительная молния, оставив на деревянном полу черную дымящуюся точку.
— Кто посмел проникнуть в мое святилище? — раздался грозный голос.
Сабрина отпрянула к двери. В зеркале, что висело на противоположной стене, показалось разгневанное лицо. Позади него, в зеркальном отражении, бушевал шторм.
— Чуть было не испепелил, — пожаловалась Сабрина, подходя ближе к зеркалу.
— Простите, не узнал, — извинился Зерцало, смягчая тон. — Я было решил, что на меня напали пираты. Минуточку.
Лицо исчезло, а когда вновь появилось, на нем были маленькие очки в черепаховой оправе.
— А-а, значит, пират всё-таки напал на меня, — пошутил Зерцало, внимательно изучая нарисованные усы и бородку на лице девочки. — Думаю, не ошибусь, если предположу, что за всеми этими новшествами стоит проказник Пак.
Сабрина только кивнула.
— Ах, какой милый мальчик, верно? — саркастически заметил Зерцало.
— Зерцало! — позвал Джейк.
Зерцало повернулся в его сторону и пригляделся. Вдруг на его лице расплылась широкая улыбка.
— Смотри ты, кого принесла нелегкая! — вскричал он.
Джейк бросился к нему и проделал такое, что любой человек счел бы совершенно невозможным, — прошел через зеркальную поверхность и исчез. Сабрину, правда, это нисколько не удивило. В конце концов, она прекрасно знала, что зеркало это не простое, а волшебное. На самом деле зеркало было порталом, через который она последовала за своим дядей.
Внутри находился грандиозный холл с цилиндрическими сводами, который напоминал ей здание Центрального вокзала в Нью-Йорке. К потолку устремлялись массивные мраморные колонны, по обеим сторонам шли арочные проемы. За дверьми находилось множество комнат, набитых всевозможными волшебными предметами. Бабушка называла это самой большой в мире кладовкой. А Зерцало называл это Чертогом Чудес.
Джейк так крепко обнял толстяка, что тот даже выронил из рук книжку.
— До чего же я рад тебя видеть, Зерцало! — сказал Джейк.