Тоби находился в полутемной лавке аптекаря, похожей на аптеку Дерека Малого в Крианлариче, только гораздо лучше обставленную. У массивной дубовой стойки стояли два стула для посетителей. Стены были уставлены полками с тиглями, весами всех размеров, ступками с пестиками, бесчисленными баночками и флаконами, высокими бутылками с разноцветными жидкостями, перегонными кубами, черепами и тяжелыми фолиантами в кожаных переплетах. В нос ударил знакомый мятный запах целебных трав. Высокий потолок скрывался в полумраке, но под ним висела какая-то сушеная тварь, что-то многоногое.
Он обошел стойку, шагнул в открытую дверь – и замер.
Он стоял на тонком ковре. Судя по запаху, в этой комнате жили. Темнота медленно сменялась полумраком. Из него одно за другим выплывали очертания. Везде, где только нашлось место, стояли свечи – не меньше дюжины, – и их огоньки мерцали, как звезды. Свет поярче струился из распахнутой дверцы железной печки, и еще немного – из открытой двери за его спиной.
Женщина сидела в кресле у огня. Ее голос был тих, но мелодичен и хорошо знаком ему.
– Я вижу, ты занялся своим будущем и без моей помощи. Что с твоим соперником?
– Он мертв, миледи.
– Я бы удивилась, если бы услышала другой ответ.
Он начал различать ее черты – блеск темных волос, бледность лица и рук. Остального он пока не видел.
Синий огонь… На груди ее висел камень размером с половину его пальца. Он забыл о самой колдунье, все его внимание привлекли отблески граней сапфира. Не– сомненно, она носила в этом камне заключенного демона, но отчаяние, охватившее Тоби, было вызвано мыслью совсем о другом демоне.
Дурак! Идиот! Туша безмозглая!
«Как демону удается оставаться вблизи от тебя?» – этот вопрос задавал ему отец Лахлан. А он и не вспомнил про аметист, что подарила ему на прощание бабка Нен.
Аметист лежал в его спорране, когда он освободился от Вальды и бежал из темницы. Аметист был с ним, когда он ушел от виспа в Глен-Орки, когда он разделался с Безумным Колином у пещеры, когда он обрушил с горы оползень. Аметист был с ним при каждом из этих чудес. А теперь?
В своем безумном стремлении бежать с чердака он оставил там свой спорран.
Аметист и был ответом на все загадки. Какими бы силами он ни обладал, откуда бы они ни взялись – от бабки ли Нен, или от магического ритуала Вальды, – он остался без них. Теперь он был простым смертным.
4
Столб-столбом стоял Тоби посреди маленькой комнаты. Он подозревал, что его ногам запретили двигаться: а потому даже и не пытался пошевелиться. Будь он закован в цепи от шеи до пят, он бы чувствовал себя ненамного хуже, ибо не в силах был противиться воле демона, то есть воле Вальды. Запах тлена подсказывал ему, что тварь подошла и стоит прямо у него за спиной. По коже пошли мурашки от одной мысли, что она может дотронуться до него. На таком расстоянии он должен был слышать ее дыхание, но не слышал.
– Крайгон, подбрось еще дров, – приказала Вальда. Демон бесшумно повиновался.
После этого колдунья просто сидела, с интересом разглядывая своего пленника, молча – словно королева на троне.
Она могла ждать возвращения своей твари она могла ждать, пока глаза Тоби привыкнут к полумраку она могла, в конце концов, ждать, пока внутренности его растают от ужаса. Если целью было последнее, она отменно в этом преуспела.
Глаза понемногу привыкали, Вальда открывалась взгляду словно пейзаж на рассвете. Ее тяжелые черные волосы были скреплены на голове той же сверкающей диадемой, что и во время обеда у лэрда Филлана. Ее лицо, словно вырезанное из алебастра, украшали губы, алые, как свежая кровь, и ресницы, такие длинные, каких не бывает у живого человека. Ее маленькие, изящные ножки были обуты в серебряные сандалии, ногти – окрашены в темный цвет отсвет огня показывал, что этот цвет – алый. При этом, как ни странно, платье было простым, скромным, закрытым от шеи до щиколоток. Такое платье могло принадлежать любой почтенной городской даме – во всяком случае, от леди Вальды он такого не ожидал. Впрочем, если она надеялась, что подобная скромность выдаст ее за заурядную замужнюю даму, ее ждало бы острое разочарование. Даже в этом мешкообразном одеянии она была пьяняще, безумно прекрасна, и блеск в ее глазах был, несомненно, дьявольским.
Что-то коротко зашипело. Тоби оторвал взгляд от колдуньи и огляделся по сторонам, пытаясь определить источник звука. Потолок здесь был совсем низкий он едва не задевал головой балки. Лестница в углу комнаты упиралась в люк. Единственное кресло, стол, на полосатой скатерти – остатки еды, полки с кастрюлями и тарелками, пустое ведерко из-под угля, корзина с грязным бельем, заваленная бумагами конторка, неряшливая тумбочка – эта конура служила аптекарю жилищем. Потолок расположен так низко, чтобы высвободить место для спален наверху. Других дверей и окон не было, что объясняло затхлый воздух в комнате. Избыток свечей, несомненно, был делом рук Вальды, злоупотребившей гостеприимством хозяев, – она расставила их на столе, конторке, полках, даже на полу. Свинцовый ларец на столе принадлежал ей – Тоби помнил его еще по темнице Локи-Касла.
– Пшшш! – послышалось снова.
Звук исходил от плиты. Тоби посмотрел наверх. На досках над ней расплывалось темное пятно.
– Кровь?
– Кровь, – кивнула Вальда. – Крайгон по натуре убийца.
Тоби справился с болезненной тяжестью в животе. Он не должен показать ей, насколько она пугает его.
– Уж не хозяин ли дома там?
– Полагаю, и хозяйка тоже. Не знаю, были ли у них дети, – ступай и посмотри сам, если тебе интересно.
Он мотнул головой и тут же вскрикнул – что-то больно ударило его по руке. Креатура вернулась, прихватив с собой стул из лавки, и не упустила возможности, проходя, ударить его.
– Крайгон, брось дрова в огонь, – устало проговорила Вальда, – и не трогай этого человека – если я тебе не прикажу. Пока он не угрожает мне.
Не проронив ни слова, тварь разломала стул на части и подбросила их в огонь. То, как она ломала пополам массивные ножки, произвело на Тоби сильное впечатление, очень сильное впечатление. Он знал, что не смог бы так. Вот она, легендарная демоническая сила, с которой он убил Безумного Колина. Покончив со стулом, демон взял тяжелую железную кочергу и перемешал свежее топливо с горящими угольями. Выпрямившись, он повернулся в его сторону. Тоби увидел блеск глаз из-под капюшона и вспомнил, что отец Лахлан говорил насчет ненависти. У него не было никаких шансов устоять против этого чудовища, даже если бы и у него в руках была кочерга.
Еще капля крови упала на плиту и зашипела.
– Ладно, – сказала Вальда, переходя к делу. – Я недооценила тебя, мастер Стрейнджерсон. Я не помню, чтобы раньше так ошибалась в людях. Я посчитала тебя волом, а ты оказался достойным соперником. Я исключу подобные случайности в будущем.
Не вол, а осел…
– Так снимите заклятие и отпустите меня.
Она задумчиво улыбнулась:
– Я бы так и поступила, будь это возможно. Ты, несомненно, заслужил это. Увы, ты обладаешь кое-чем, принадлежащим мне, от чего я не могу отказаться. Не будешь ли ты так добр объяснить мне, как ты сумел взять надо мной верх?
Она отказалась от шутливого тона, который запомнился ему по предыдущей встрече. Она отказалась даже от тона, обычного для знатной дамы, обращающейся к крестьянину, хотя она была очень знатной дамой, а он – очень низкородным крестьянином. Его господин, Ферган, не мог защитить его от угрозы такого рода – да и от многих других, честно говоря. Тоби нашел себе господина – хорошего и честного господина, как ему казалось, но господина, не обладающего реальной властью. Эта же, напротив, могла творить чудеса. Она обращалась к нему как к равному, что одновременно и льстило, и пугало. Он убеждал себя не забывать про ее демонов, не забывать про глубину ее коварства. Человек не может, не должен помогать такому злу! Бриллиантовая диадема и накрашенные ногти на ногах – вот она, подлинная Вальда, а не это платье аптекарской жены.