– Мне показалось, там кто-то стоит.
– Но ты хоть попала?
– Не знаю.
– Она не знает, – пробурчал Каспар, осторожно подбираясь к окошку. – Смотри внимательнее. Хотя… стреляй куда посчитаешь нужным.
Снаружи донесся шорох. Уже под самой стеной. Видно, кто-то успел проникнуть за ограду и теперь хозяйничал возле дома.
До окон им было не достать – здесь не было ни единого выступа, ни даже наличников. Впрочем, если постараться, то можно, встав на плечи друг другу, уцепиться за решетку, однако этот вариант был для тех, кого не брали стрелы.
Генриетта со своей позиции снова выстрелила из арбалета.
– Ну что, попала? – нетерпеливо спросил Каспар.
– Не знаю, ваша милость. Темно там.
– Ладно, заряжай, а я сейчас мешочек зажгу.
Каспар сделал небольшую паузу, чтобы послушать, что происходит снаружи, и до него донеслись отрывистые команды – кто-то гнал своих солдат на приступ.
Затем в оба окна его спальни влетело по стреле.
Одна из них просто ударилась в стену и обрушила кусок штукатурки, вторая повредила деревянную раму старого зеркала.
– Я готова, ваша милость, – сообщила Генриетта.
Каспар чиркнул кресалом и с первого раза запалил шнурок на осветительном мешочке. Затем размахнулся и швырнул его на улицу. Ожидая, пока пламя разгорится в полную силу, он вложил в лук новую стрелу и стал ждать.
Наконец мешочек разгорелся как следует, и Фрай заметил человека, прильнувшего к стене противоположного дома.
Едва он прицелился, как щелкнул арбалет Генриетты, и стальной болт ударил точно в цель.
Человек дернулся и упал на мостовую.
Напуганный этим зрелищем, прямо из-под ограды дома выскочил другой лазутчик. Каспар взял небольшое опережение и спустил тетиву.
Сказалось отсутствие практики, стрела попала беглецу в бок. Он громко вскрикнул, однако помчался еще быстрее и скоро растворился в темноте.
В одно из окон гостиной ударил огромный булыжник. Он срикошетил от решетки и разбил витраж в открытой деревянной раме. Посыпалось стекло.
– Генриетта, осторожнее! – предупредил Каспар.
На крыше дома заскрипели вращающиеся бревна. Кто-то попался в расставленную ловушку. Бедняги хватило ненадолго. Он завопил от боли и стал рваться на свободу, пытаясь высвободить ноги из защемивших их бревен.
Наконец ему это удалось. Перевалившись через край крыши, он сорвался вниз и, ударившись о мостовую, затих.
– Не гуляй ночью по крышам, – наставительным тоном произнес Каспар и, подняв лук, стал выцеливать человека, спрятавшегося за трубой дома напротив.
Наконец тот имел неосторожность чуть-чуть подвинуться, и Каспар всадил ему стрелу точно в предплечье. Раненый застонал и, роняя черепицу, стал спускаться с другой стороны крыши.
– Вот это уже кое-что, – улыбнулся довольный Каспар. – Генриетта, ты как?
– Я пока ничего не вижу.
Не успела она это сказать, как на улице щелкнул арбалет, и Генриетта, вскрикнув, упала на пол.
Перепуганный Каспар помчался к ней в гостиную, однако, когда он подскочил к своей служанке, та уже поднималась с пола, а на ее красивой шее темнел порез.
– Кажется, ничего серьезного, – с облегчением вздохнул Каспар. – Давай-ка ты лучше держись подальше и не вступай в дело без особой на то необходимости. Договорились?
– Как прикажете, ваша милость.
Каспар вернулся на свою позицию и попытался зажечь очередной осветительный мешок. Однако, едва он чиркнул кресалом, страшный удар потряс весь дом, отчего заскрипели стропила и несущие деревянные балки.
Генриетта закричала от страха.
С улицы послышался восторженный смех нескольких человек.
Каспар все же сумел зажечь второй мешок и выбросил его на улицу. Состав еще не успел разгореться, когда раздался следующий, еще более мощный удар. Словно гигантский таран бил прямо в передний угол дома.
От сильного сотрясения со стен в гостиной сорвалось несколько картин, а в спальне с цветочного столика упала ваза.
Каспар осторожно выглянул в окно и в свете разгоревшегося мешочка увидел стоявшего прямо посередине улицы человека в черном балахоне. Каспар сразу понял, с чем имеет дело, однако решил не сдаваться.
– Что это такое, ваша милость? – жалобно пролепетала Генриетта.
– Пока не знаю. Сейчас выясним, – сказал Каспар и, подхватив самый мощный арбалет «Громобой», поставил его на окно.
Щелкнул отпускной замок, тяжелый болт унесся к цели. Каспар мог поклясться чем угодно, что попал. Выстрел из «Громобоя» должен был не то что ранить, а просто снести человека напрочь, однако тот стоял, не шелохнувшись, как будто ничего не произошло.
В отчаянии Фрай сбегал за своим луком и, мгновение подумав, интуитивно решил прихватить черную эльфийскую стрелу.
Она была несколько длиннее стрел с медными наконечниками, к которым он привык, однако это было уже неважно.
Привычно растянув лук, Каспар отпустил тетиву, та с треском выбросила эльфийскую стрелу. Как ни странно, это сработало. Нет, маг не упал, но он покачнулся и, казалось, вышел из оцепенения.
Вот он сложил ладони вместе – и с них соскочила и понеслась прямо в лицо Каспару бешено вращающаяся огненная секира.
Фрай едва успел пригнуться, огненный вихрь пронесся совсем рядом. Сверкнула яркая вспышка, и старинный буфет из вишневого дерева разлетелся в щепки, а гостиная наполнилась сизым дымом.
Между тем в спальню швырнули разогнанный пращой камень. Он разнес еще один витраж и врезался в стену.
Каспар в отчаянии метался от окна к окну, но сизый дым ел глаза и не давал рассмотреть, что же происходит снаружи.
Несколько раз в дверь ударили топором, видимо, проверяя ее крепость, однако за дверь Каспар был абсолютно спокоен: помимо внешней дубовой у него была еще и железная. Она использовалась только в редких случаях и укреплялась пятью стальными засовами.
А лезть на крышу охотников больше не находилось.
Последовал еще один удар, который сотряс весь дом, однако он был уже не такой силы.
Неожиданно прямо в углу гостиной вспыхнули два зеленоватых глаза. Каспар, отступив к Генриетте, заслонил ее собой.
– Возьмите, ваша милость, – пропищала она, подавая ему его кривой кинжал.
– А меча нет? – тихо спросил Каспар.
– Что? – не расслышала Генриетта.
– Я спрашиваю – меча здесь нет?
– Он остался в вашей спальне.
– Понятно, – сказал Каспар. Против того, что надвигалось на него из угла, оставалось действовать только кинжалом.
Это нечто издавало утробное рычание и распространяло вокруг зловоние и жуткий холод. Каспар чувствовал, как стынут его ноги, будто он босой стоял на зимней мостовой.
Наконец чудовище сделало еще один шаг, и Каспар понял, что перед ним демон с какого-нибудь второго или третьего нижнего мира. Он в этом не очень хорошо разбирался, но понимал, что жить ему и Генриетте остались считаные мгновения.
– Что тебе надо? – спросил Фрай первое, что пришло ему в голову.
– Тебя, – прямо ответил демон. – Ведь это ты Каспар Фрай по прозвищу Проныра?
– Я.
– Ну тогда все.
Демон уже подумывал распахнуть пасть, но вдруг на его страшной физиономии отразилось непонятное беспокойство.
Он развернулся на месте, царапая когтями паркет, посмотрел в одну сторону, потом в другую и, указав пальцем с загнутым когтем куда-то на потолок, сказал:
– Запрещающий знак-к-к. Откуда он у тебя? Ты разве маг?
Каспар не успел ничего ответить.
Демон потряс головой, как будто собирался чихнуть, а затем с громким хлопком, от которого заложило уши, исчез.
В воздухе сильно запахло серой.
«Наверное, закинули в окно горящую душегубку», – предположил Каспар и на ощупь стал пробираться в спальню, полагая, что именно там находится горящая сера.
Но серы не было.
Каспар выглянул из окна, однако и на улице не происходило ничего интересного. Луна давала мало света, а осветительный мешочек уже прогорел. Каспар зажег следующий и швырнул его на мостовую.