Басс оказался суровым учителем. Он не позволял Беобранду отдыхать до тех пор, пока не счел, что его ученик уже овладел основными навыками.
Он видел, что силы Беобранда тают и что этот парень все больше бледнеет, но не давал ему сделать передышку.
– Ты сможешь отдохнуть после битвы – и не раньше. Тебе следовало осознавать, на что ты нарываешься, когда ты вызвался стать оруженосцем Эдвина.
Беобранд в ответ лишь застонал. Когда он практиковался в обращении с мечом под руководством Селуина, тот всегда позволял ему отдышаться, если он уставал. Селуин в шутку говорил племяннику, что они всего лишь играют в войну. Тогда спешить было некуда.
– Тебя, насколько я вижу, уже когда-то учили сражаться, но позиция у тебя неправильная, и ты не имеешь ни малейшего представления о том, как орудовать копьем. Нанеси колющий удар еще раз – да так, чтобы я видел, что ты вкладываешь в удар вес своего тела!
Беобранд сжал зубы и стал стараться изо всех сил. В животе заурчало. У него возникло подозрение, что его опять стошнит, если он не прекратит эти занятия.
– Я знаю, ты устал и жалеешь о том, что выпил вчера вечером так много медовухи, но осталось совсем немного времени до того момента, когда нам придется сражаться. Я уже потерял одного сына Гримгунди. Потерять еще одного я не хочу. Ты будешь готов к битве.
Когда они наконец сделали небольшой перерыв, чтобы перекусить, с обоих пот тек ручьями. Беобранд улегся на песок и лежал, тяжело дыша. Басс достал из кожаной сумки немного жареного мяса, хлеб и сыр. Беобранд чувствовал себя ужасно. Его мышцы сводило от усталости, а в голове чувствовалась такая пульсация, как будто какой-то кузнец бил молотом по его мозгам, пытаясь их расплющить. Беобранд проглотил кусочек сухого хлеба и запил его водой из кожаной фляги.
– А что сделали с телом Окты? – спросил он.
– Его похоронили – похоронили по обычаю приверженцев Христа. Его могила находится недалеко отсюда. Я могу показать ее тебе.
– Мне хотелось бы на нее взглянуть. Спасибо.
Ему подумалось о том, что Окта сейчас лежит в темноте, придавленный землей, а его светлые волосы испачкались и стали темными.
Глаза Беобранда наполнились слезами. Басс тактично отвел взгляд в сторону – на суда, которые стаскивали с берега в море.
Столь упорные занятия были хороши тем, что у Беобранда не оставалось времени на невеселые мысли о положении, в котором он оказался. И об утратах. Поэтому, прежде чем эти мысли вернулись, он заставил себя подняться и приготовился к еще более утомительным упражнениям. Басса удивило неожиданное рвение ученика, но он ничего не сказал по этому поводу.
Он тоже встал, и они продолжили занятия с того, на чем их прервали.
Оба устали до изнеможения, когда Басс заявил, что обучение закончено. Они взяли вещи, и Басс повел своего ученика через дюны и растущую на песке траву на юг – туда, где обитатели крепости Беббанбург хоронили своих покойников.
– Если ты будешь продолжать упражняться и во время похода в Элмет, ты, возможно, выживешь в битве, – сказал гигант.
– А в чем она будет заключаться? – спросил Беобранд.
– Битва? Она закончится еще до того, как ты в полной мере осознаешь, что она уже началась, и к тому моменту мы уже будем знать, запомнил ли ты что-нибудь из того, чему я тебя учил, или нет. И благосклонны ли к тебе боги. Если на то будет воля вирда, ты останешься в живых.
Беобранд прокашлялся и сплюнул.
– До сих пор боги были ко мне не благосклонны, – сказал он.
Басс ответил очень серьезным тоном:
– Никогда нельзя заранее определить, Беобранд, кому боги станут помогать в битве, а кому нет. Воины, которых ты считал удачливыми, могут в мгновение ока пасть под ударами врагов, тогда как самые бестолковые люди, плохо владеющие оружием, зачастую умудряются выжить в бесчисленных сражениях и умереть в глубокой старости в своей постели. Но что является абсолютной истиной – так это то, что первая битва для любого воина совсем не похожа на все последующие. Некоторые люди обнаруживают, что им нравится сражаться и убивать, другие понимают, что это им совсем не по душе. Слабые зачастую гибнут быстро или же позорят себя тем, что убегают с поля боя либо сдаются в плен. Первая битва отделяет мякину от зерна.
Басс посмотрел на Беобранда испытующим взглядом, словно бы сравнивая его с чем-то или с кем-то. Возможно, с Октой.
Все еще находясь в пределах видимости со скалы, на которой стояла крепость, они вышли на равнину. К западу от них росли деревья. На востоке земля с небольшим уклоном уходила к песчаному пляжу. Участок перед ними был усеян высокими каменными плитами и могильными холмиками, указывающими, в каких местах были похоронены усопшие обитатели Берниции. На дальней западной окраине кладбища, возле деревьев, располагались самые большие и древние могильные холмики. Им, наверное, было уже много веков.