– Жизнь бывает длиннее любви, Битали.
– Настоящая любовь бесконечна.
– Какой ты… – неуверенно покачала головой девушка. – Ты словно из легенды. В жизни таких парней не бывает. Может, я сплю?
– Тебя ущипнуть?
– Не нужно, разбудишь! – рассмеялась она. – Скажи лучше, как мы теперь будем отсюда выбираться?
– Закрой глаза! – юный чародей обхватил Франсуазу за талию. – Онберик! Можешь открывать.
– Да ты шутишь! – закрутилась оказавшаяся на улице девушка. – Как мы сюда попали?! Как ты это делаешь?
– Фокус как фокус, – отмахнулся Битали. – Самый простенький. Я умею куда больше. Главное – отцу моему не проболтайся. Он хочет, чтобы я тоже стал военным. Узнает – голову в момент отсечет!
– Я не знаю твоего отца, Битали!
– Это пока. Но ведь я вас познакомлю.
– Надеюсь, – девушка взяла его под локоть. – Кто бы мог подумать: фокусник!
Ее карман снова запел. Франсуаза вздохнула, сунула руку в карман:
– Мама, я уже подхожу… Скажи ему, что я была на работе. Я подрабатываю после школы. Он что, забыл? Я уже подхожу, через две минуты буду дома.
Она убрала телефон в карман, подняла глаза на молодого человека.
– Я побегу, папа беспокоится. Уже поздно.
– Так я провожу!
– Если бежать, это будет уже не так романтично, мой принц.
– Я не принц, я Лорд.
Франсуаза звонко расхохоталась, покачала головой:
– Ты меня постоянно удивляешь. Скажи, это тоже будет длиться бесконечно?
– Да.
Девушка вздохнула, закинула руки ему за шею и вдруг сказала:
– Я люблю тебя, Битали Кро. Надеюсь, моя любовь тоже будет вечной…
Франсуаза быстро поцеловала его, отпрянула и со всех ног помчалась по переулку.
Битали быстрым шагом пошел следом, постепенно отставая. До следующего перекрестка дошел всего на десяток мгновений позже девушки, проводил взглядом, как она бежит к мигающему светофору, повернул следом и уже от светофора увидел, как она влетает в калитку своего двора. Прежде чем исчезнуть, Франсуаза оглянулась и помахала ему рукой.
Спустя четверть часа покрывало, лежащее на полу комнаты в башне Кролика, вдруг поднялось, обретя контур человека, – и тут же опало, соскальзывая с прибывшего молодого человека. Битали подобрал его с пола, аккуратно сложил и отнес в шкаф.
– Нагулялся? – зевнув, спросил с постели недоморф.
– Нет. Но компания разбежалась, – зевнул, раздеваясь, Битали. Он расправил брюки, чтобы повесить на перекладину, и из кармана выскользнули три радужные бумажки: деньги смертных. Совсем мало, всего на пару порций мороженого. Кро задумался, потом спросил: – Надодух, ты не знаешь, где можно взять такие вот фантики для расплаты со смертными?
– Да кому они нужны? – пожал плечами тот. – Тем более здесь, в колледже?
– Здесь не нужны, – согласился Битали, закрывая створку. – Но если прогуляться за пределы…
– Я такие прогулки устраиваю не очень часто, дружище, – красноречиво провел по густой шерсти ладонями полуоборотень. – Так что поищи другого советчика. Только не понимаю, зачем он тебе, мир смертных?
– Любопытно, – раздевшись полностью, вытянулся на своей постели Битали. – У них ведь все иначе, не так, как у нас. Вот ты знаешь, что у них даже честная дуэль считается убийством?
– А ты что, об этом не слышал? – изумился Надодух. – У них и дуэли, и войны, даже драки простые, и то запрещены. За это могут поймать и наказать. У них в школах не учат сражаться, у них нет кланов с армиями, у них… Короче, они просто живут, как придется, ни о чем не беспокоясь, и все. Веселятся, работают, праздники всеобщие устраивают… Безобидные, беззаботные существа. Им повезло, что люди взяли их под свою опеку, оберегают от бед, управляют ими.
– Как это «управляют»? – не понял Битали. – Нам ведь запрещено посвящать смертных в свое существование!
– Примерно так, как моя мама. Она ведь по документам смертных считается владелицей нашего замка и числится руководителем музея. Плюс всегда может напустить порчу или покопаться у смертных в чувствах и памяти, и несколько счетов в банке тоже на ней. Когда сочетаешь и то, и другое и третье, легко заставить смертных всегда делать то, что нужно нам, а не им. Причем они будут считать, что сами так решили. Сейчас, например, они наш замок восстанавливают, бросив все прочие дела. Все благотворительные организации, где мама числилась, это оплачивают, муниципалитет казну открыл, строительные конторы технику и рабочих бесплатно прислали. Все считают, что спасают свою историческую память. И ни у кого из них нет никаких сомнений, что это их собственная тревога и искренние эмоции. Думаю, уже летом мы сможем туда вернуться – никаких следов сражения не останется.