Коринна знала: примарх Оноре не оставляет надежды на то, что можно будет убедить Гисхильду прекратить сопротивление, публично перейти на сторону Церкви Тьюреда и тем самым покончить с языческими войнами. Однако сама Гисхильда должна понять, что борьба бессмысленна.
Независимо от того, как поведет себя Гисхильда, сегодняшний День принес Новому Рыцарству сразу две победы. Рыцарям Древа Праха не удалось заполучить королеву, да и язычники понесли потери, от которых оправятся не скоро. Следующий бой состоится во Фьордландии. А еще этот день прошел для ордена Древа Праха настолько бесславно, что Новое Рыцарство может надеяться на то, что скоро снова сможет отнять верховное командование у соперников.
Коринна развернула лошадь. К Вороньей Башне предстоял долгий путь.
Когда опустились знамена Друсны
«Сейчас много разговоров о боях в Друсне, однако об их окончании говорят немногие. Ибо оно было печальным и грязным. Королеву Гисхильду заманили в ловушку, и над нитями ее жизни уже плясал клинок Лута. Король Эрек был тяжело ранен. Сигурд Меченосец получил пулю в грудь, которую не мог вынуть оттуда ни один хирург. И несмотря на то, что люди-тени устремились на выручку витязям королевы, предотвратить бойню в Железной Страже они были не в силах. Самые верные спутники Гисхильды пали под огнем врага. И едва смолкли орудия, как прибыли ее всадники. О князе Тирану нечасто говорят хорошее, однако в тот день именно он со своими Жнецами обеспечил людям возможность отступления.
Король был скорее мертв, чем жив, когда его привезли на корабль в Гаспале. Королеве Гисхильде повезло больше. Ее тело почти не получило ран, однако гордость ее была сломлена, в душе остались глубокие раны.
Во время плавания она не желала выходить на палубу, так говорил мне беззубый Беорн, который был некогда ее знаменосцем. Она не хотела показываться на глаза выжившим. Она боялась взглядов и высказанных шепотом упреков. Вот так плохо она знала тогда фьордландцев. Если бы она выросла среди них, то знала бы, что никто не позволил бы себе дурного слова. Она действовала, как королева-воительница. Только это имело значение.
Гаспаль пал прежде, чем окончилось лето. С тех пор знамена Древа Праха развевались над Друсной. И я предполагаю, что они находятся там и по сей день, потому что Церковь Тьюреда никогда не отдает то, что забрала себе когда-то. Слишком слабым было войско фьордландцев и детей альвов. Напасть на рыцарский орден уже не представлялось возможным. Пришло время ожидания. И все знали, что Церковь Тьюреда собирает силы, чтобы начать войну против Фьордландии, потому что их хладнокровный бог не мог потерпеть того, чтобы мужчины и женщины жили свободно, молились своим богам и надеялись иметь возможность вести храбрую и честную жизнь, которая позволит им в конце времен пировать в Златых Чертогах».
Водки столько, сколько нужно
Гисхильда стояла, опершись на поручни и не спуская взгляда с двери своей каюты. Хотя тогда она была еще ребенком, королева очень хорошо помнила ту ночь, когда родился ее младший брат Снорри. То была холодная зимняя ночь. По небу плясали зеленые колдовские огни.
Королева подняла взгляд и посмотрела на небосвод. Все было иначе. Она не сидела в холодной оконной нише, а плыла на гордом эльфийском корабле. Небо раскинуло над ней свет бесчисленного количества звезд. Не было ни облачка. Теплый бриз трепал ее волосы, наполняя большие паруса корабля. Да, все было иначе. Только страх был все тот же. Это был страх, который она испытывала еще ребенком. И ждала ту же самую эльфийку, что и много лет назад. Олловейн призвал врачевательницу, но она пришла с неохотой. Как и тогда… Да и в Вахан Калиде три года назад она не была приветливее.
Похоже, в Альвенмарке случилось несчастье. Но пока что никто из князей не захотел говорить с ней об этом. И, честно говоря, она не очень-то стремилась узнать.