— Я не могу…
— Почему? Твоя жена сейчас уже настолько презирает тебя, что лучше ляжет в постель со своим священником, чем напишет тебе письмо. А дочь… Поступив в школу в Валлонкуре, она поймет тебя и когда-нибудь станет гордиться тем, что ты сделал.
— Да что ты понимаешь в нашей гордости? Не нужно приукрашать! Мы оба знаем, что цена моего предательства — жизни Иванны и Маши. Не говори о гордости! Ты сломала мою гордость, и я презираю себя за то, что пришел сюда!
Гисхильда подвинулась вперед еще на ширину ладони и теперь стояла почти вплотную к комтурше, от которой воняло свиным жиром и железом.
— То, чего ты требуешь, невозможно. — Мужчина вздохнул. — О боги! Они убьют меня. Я…
— Один удар кинжалом, который значит больше, чем десять тысяч мечей. И через сотню поколений будут помнить твое имя, друг мой. Чего же ты колеблешься?
Гисхильда прижалась к стене. Ивовая изгородь выгнулась. Вот теперь наконец она увидела его. Это был…
Комтурша вытащила кинжал. Гисхильда отпрянула. Клинок пролетел от нее на расстоянии двух пальцев. Словно злобный серебряный язык, лизнула сталь ивовые прутья.
Принцесса бросилась назад.
Снова кинжал пролетел сквозь стену.
Предатель выругался.
— Хватай его! Он не должен уйти!
Он бросился на ивовую стену. Топор с треском разрубил сплетенное дерево.
Гисхильда торопливо пробиралась дальше. Если выбраться из этого узкого места, удастся бежать. Только не оглядываться! Прочь отсюда! Снаружи перед храмом она сможет спрятаться в высоких зарослях папоротника. Эти двое никогда не найдут ее!
Девочка бросилась вперед изо всех сил. Еще два шага…
Она услышала, как позади нее разошлась сплетенная стена. Еще совсем немного — и она спасена.
Гисхильда пригнулась и повернулась, чтобы не быть легкой мишенью для кинжала женщины-рыцаря. Вместо того чтобы пытаться прорваться сквозь стену, женщина следовала за ней с той стороны и то и дело наносила удары.
Еще шаг! Что-то вцепилось в спину Гисхильде. Ветка! Гисхильда бросилась вперед, потянула изо всех сил, силясь вырваться. Лен разорвался бы, но крепко сплетенная эльфийская рубашка осталась цела.
Среброязыкий нашел свою цель. Клинок разорвал рубашку и глубоко погрузился в грудь Гисхильды. В первое мгновение принцесса не почувствовала боли. Ей показалось, что она наблюдает за тем, как ранили кого-то другого.
А потом кинжал вернулся к хозяйке. С клинка закапала темная кровь.
Гисхильда почувствовала, что рубашка пропиталась теплой кровью, которая потекла вниз, к поясу, стала собираться там. Затем пришла боль, настолько сильная, что девочка даже не могла закричать и, обессиленная, упала на колени.
Ивовая стена полностью сломалась под неистовыми ударами топора. Девочка смотрела в жестокое лицо комтурши.
— Это еще что за чернолицый кобольд?
— Боги милосердные! Это принцесса. Что ты наделала! — раздался голос предателя.
Колючий каштан, который Гисхильда весь день чувствовала в животе, вырос. Колючки все глубже впивались в тело. А с ними распространялся холод.
«Я знала, — думала девочка. — Я была права в своем предчувствии. Случится что-то страшное».
Она едва могла дышать: что-то давило на грудь.
— Ты пробила ей легкое, — сказал предатель. — Она умрет.
— Даже ее труп может нам пригодиться, — холодно ответила комтурша. — Только вот найти ее они не должны.
Она наклонилась и взяла Гисхильду на руки.
Девочка прижалась щекой к груди женщины. Помутившийся рассудок внушил ей чувство обманчивой защищенности. Она слышала, как бьется сердце, грохочет, словно военный барабан.
Яркий лунный свет слепил Гисхильде глаза так сильно, что они начали слезиться. Казалось, все ее чувства в последний раз восстали, пытаясь уцепиться за этот мир. Все впечатления были болезненно отчетливы. Она слышала, как капала ее кровь на сапоги комтурши.
— Почему ты ее не оставишь? — громко шептал предатель.
Гисхильда дрожала всем телом. Холод добрался до кончиков пальцев на ногах. Туча проглотила луну. Мир погрузился во тьму. Последнее, что слышала принцесса, была тихая капель ее крови. Ее крови… Она вспомнила о своей немой клятве, которую принесла во время ожидания начала переговоров. Боги услышали ее. Они взяли ее кровь. Отец будет жить. Гисхильда облегченно вздохнула. А потом ее, как и луну, проглотила тьма.
Если Бог велит крысам плясать
«Никогда Тьюред не насылает на нас чуму, не предупредив нас. Так богобоязненные люди, умеющие толковать его знаки, могут своевременно спастись. Но те, кто слепо предается радостям жизни, будут наказаны. Итак, братья и сестры, обратите внимание на следующее: если когда-либо увидите на улицах крыс, которые пляшут и шатаются подобно предающимся пьянству людям, то знайте: это Господь посылает нам знак, потому что грядет чума. В день, следующий за тем, когда они танцевали, крысы умрут. И не пройдет и недели, как в небо поднимется дым погребальных костров. Эпидемия всегда начинается на побережье и оттуда распространяется в глубь материка. Холодное дыхание зимы, однако, останавливает ее.
Различны знаки, возвещающие близкую смерть. И все же болезнь всегда начинается с лихорадки, выжигающей силу из членов больного. Чаще всего уже через день вырастает заметный бубон в паху или под мышкой, иногда он бывает и за ухом. Если бубоны лопаются и из них изливается дурно пахнущая жидкость, то еще есть надежда. Но если бубон окрашивается в черный цвет, то смерть близка. Часто в холодные дни бывает так, что по всему телу появляется черная сыпь пятнами в форме линзы. Это верный признак приближающейся смерти. Больные, которые носят этот знак, начинают кашлять и рассеивают чуму по всему дому. Уносите их прочь от живых! Они станут рыгать собственной кровью до самой смерти.
Если беременную женщину охватит лихорадка, возвещающая о начале болезни, не тратьте сил на то, чтобы победить болезнь, потому что надежды нет. Тьюред всегда призывает к себе обе души. Одни умирают, родив мертвого ребенка, другие гибнут еще во время родов. Мне никогда не доводилось видеть, чтобы было иначе. Слишком много сил нужно на то, чтобы подарить жизнь. Женщине, которая приносит эту жертву во время болезни, не остается достаточно сил на то, чтобы победить в битве с черной смертью.
Если же ты, мужественная душа, во время чумы захочешь помогать страждущим и нести утешение умирающим, берегись дыхания болезни. Носи маску ворона и следи за тем, чтобы в кончике клюва курился ладан, или носи ароматные пряности. Если у тебя нет маски, повяжи лицо платком и пей приятно пахнущие эссенции, чтобы гнилой запах чумы не попал тебе в нос или рот. Именно этот гнилостный запах переносит смерть из дома в дом, из города в город, из страны в страну. Одевайся в плотное темное платье, которое обрабатывай воском и маслом до тех пор, пока сквозь него не перестанет протекать вода. И носи вороньи перья, если они у тебя есть, потому что, хотя чума любит убивать крыс, никогда еще она не унесла ни одного ворона. И наконец, вооружись мужеством и холодным сердцем, поскольку оба они потребуются тебе, когда ты встретишься лицом к лицу со страданием и отчаянием. И не забудь длинный клинок, ведь может статься, что тебе начнут угрожать здоровые — чтобы ты помогал только их больным и никаким другим. А если не будешь знать, к кому идти, потому что больных слишком много, ищи прибежища в молитве и помни о том, что не сможешь спасти стариков, маленьких детей и беременных женщин. А также тех, у кого есть черные бубоны. Их хочет призвать к себе Тьюред. Никогда не пренебрегай божественными знаками, потому что, если ты поступишь так, всегда, несмотря на все твои старания воспротивиться его воле, будешь проигрывать…»