— А комендант, случаем, не рыцарь ордена Древа праха? — цинично заметил Николо.
— Так и есть, брат, — прозвучал лаконичный ответ. — Они полагают, что это не были ни люди-тени, ни вероломные убийцы Других. Они убеждены, что убийц подослали мы.
— Но это же возмутительно! — воскликнул Жероме. — Мы должны искоренить эту ересь! Как они осмеливаются…
— Похоже, что эрцрегент сам намекнул им. Из последних сил он написал своей кровью два имени. Валлонкур и Дрой. Будет тяжело убедить гептархов, что мы здесь ни при чем.
Леон потер веко.
— Но ведь они ошибаются, разве не так? Мы здесь не замешаны.
Несколько мгновений царила тишина.
— Я тебя умоляю, брат, — проникновенно сказал предводитель шпионов. — Конечно же, прежде чем совершать поступок со столь далеко идущими последствиями, я посоветовался бы со всеми вами. И постарался бы нанять таких убийц, которые позаботились бы, чтобы брат Шарль больше ничего не написал своей кровью. Нет, мы невиновны. Кто-то ведет против нас скрытую борьбу. Может быть, орден Древа праха?
— Как тебе пришло такое в голову, брат? Разве не его рыцари были телохранителями эрцрегента?
При всей распущенности старого рыцарского ордена Леон даже представить себе не мог, чтобы они без зазрения совести убивали своих же людей.
— Что ж, они извлекают немалую выгоду из этого поступка, — ответил заместитель начальника торговой конторы. — За три дня до этого гептархи решили не принимать в свои ряды нашего нового гроссмейстера. Вместо этого был выбран гроссмейстер из ордена Древа праха. Боюсь, нам предстоят тяжелые времена.
Леон поднял веко и почесал старые шрамы. Он был рад, что сидит в тени стенной ниши и остальные братья не могут видеть его. Он злился на предводителя шпионов. Его предшественник не решался утаивать от него такие важные новости и ставить его в известность только вместе со всеми. Нужно избавиться от этого неблагодарного мерзавца… Но нет! Об этом нельзя даже думать! Кровь братьев слишком дорога! Он не может проливать ее. Не тогда, когда в зале под куполом заняты всего шесть ниш.
— А Лилианна и Мишель знают об эрцрегенте и о новостях? — спросил Альварез.
— А что, должны? — с наигранным удивлением спросил шпион.
— Но они ведь окажутся в опасности, если покинут Валлонкур.
— Действительно… ты прав. Рыцари Древа праха злопамятны. Но до сих пор пока еще никто не предъявил нам официального обвинения. Может быть, не стоит беспокоить их обеих без веской причины.
«Теперь эта мразь еще и наслаждается сменой роли докладчика на покровительственного советчика», — сердито подумал Леон.
— Какие выводы ты делаешь из того, что нам не предъявляют обвинения? — спросил брат Альварез.
— Все, о чем я сообщил вам, считается секретной информацией. О необычных обстоятельствах смерти брата Шарля знает только дюжина высоких чинов Церкви. Но если бы я был не членом нашего ордена, а рыцарем Ясеня, то начал бы собирать грязные истории. Возможно, я даже позаботился бы о распространении слухов… Мы слишком сильны, чтобы можно было просто взять и лишить нас власти. И польза, которую мы приносим Церкви, очевидна. Если бы я был на месте наших врагов, то запятнал бы доброе имя Нового рыцарства. На это нужно время… Но как только пришло бы время, я обвинил бы в ереси весь орден целиком. Только так и можно нас победить.
— Это же просто неслыханно! — возмущался Жероме. — Мы должны отправить посольство в Анисканс и заявить протест против этих наговоров на Шарля.
Леон вздохнул про себя. Жероме — хороший рыцарь на поле боя, но внутрицерковные интриги ему совершенно чужды.
Докладчик притворно закашлялся.
— Мой дорогой брат, мы не можем этого сделать. Никто нас не обвинял. Мы даже не должны знать то, о чем я вам доложил. Если мы станем защищаться от упреков, которые нам еще никто не предъявлял, то навлечем на себя еще больше подозрений. Потому что кому и знать об обстоятельствах смерти Шарля, как не его убийцам?
Леон покачал головой. Замечательно придумано. Они в ловушке.
— Что ты предлагаешь, брат?
— Мы станем делать то же самое, что и они. Поскольку ни один из нас больше не является гептархом, нам будет сложнее достучаться до князей Церкви в Анискансе. К счастью, наши братья из ордена Древа праха — кучка продажных и аморальных людей, которые гораздо меньше пекутся о службе Богу, чем о собственной выгоде. Нам даже не придется ничего выдумывать… Нужно просто рассказать о них. Однако мы должны понимать, что вступаем в самую настоящую войну за власть внутри Церкви. Если, конечно, вступим на этот путь.
— Разве у нас есть выбор? — спросил Альварез. — Ведь эти собаки из ордена Древа праха просто толкают нас на этот путь.
— Что ж… Мы можем исключить из нашего ордена сестер Лилианну и Мишель де Дрой и отправить их в Анисканс. Таким образом мы заткнем всем глотки. Конечно же, мы должны притвориться, будто случайно прознали об их злодеяниях и очень потрясены этим и огорчены.
— Но ведь они невиновны, черт побери. Как ты можешь даже думать об этом? — возмущенно воскликнул Друстан.
— Я могу думать об этом, потому что в отличие от тебя не чувствую себя связанным узами звена ни с одной из них. Впрочем, все мы клялись в любой момент пожертвовать нашими жизнями на благо Церкви и ордена. Поэтому ничего необычного я не требую. Вне всякого сомнения, их жертва послужит на благо ордену.
Леон ни секунды не сомневался в том, что заместитель начальника торговой конторы хочет воспользоваться моментом и отомстить сестре Мишель.
— Мы и так уже потеряли достаточно рыцарей. Запрещаю тебе думать в этом направлении. Делай все возможное, чтобы очернить рыцарей ордена Древа праха. И позаботься о том, чтобы хоть некоторые гептархи были к нам расположены. Для этой цели мы даем тебе полную свободу действий.
— Благодарю за доверие, брат примарх, но есть еще кое-что, о чем я должен знать. До меня дошли слухи о том, что при дворе королевы Роксанны у нас есть шпион. Почему я о нем не знаю? Он бы очень пригодился в борьбе против рыцарей Древа праха. Ничто не испортило бы их славу так, как очередное поражение в Друсне. Если мы донесем до этого шпиона верные известия, Другим и повстанцам будет легче легкого победить их.
— К сожалению, сведения об этом шпионе не что иное, как слухи.
Леон никогда не выдаст своего человека при дворе. Заместитель и так уже чересчур силен. Этого единственного шпиона и дальше будут вести только он, Леон, и Лилианна. Ведь это она довела предателя до того, что он согласился открыться делу Церкви.
— Есть ли еще что-либо, что нам нужно обсудить? — спросил он всех.
Никто не ответил. Леон поглядел в темные ниши. Снова пришла боль от осознания того, как мало их осталось.
— Хорошо, тогда вознесем молитву святому Гийому, отцу нашему.
Леон был рад, что после короткой благодарственной молитвы мог воспользоваться дверью, находившейся в темноте у него за спиной. В толстой внешней стене башни Двенадцати врат было двенадцать узких витых лестниц. На каждую из них можно было попасть через одну из двенадцати дверей во внешней стене. И на каждой двери был тяжелый старый замок, к которому существовал всего один-единственный ключ. Свой ключ Леон получил от брата Алена почти пять десятилетий тому назад. Он был избран еще до того, как окончил свой последний год послушничества, и, будучи примархом, стал хранителем ключа Братства святой крови. Именно он посвящал новых братьев в тайны их ордена и открывал им истинное значение герба Нового рыцарства. Истина так очевидна, когда знаешь ее! Леон уже почти не представлял себе, как это можно — не знать тайного значения картины: кроваво-красный ствол и растущие из него раскидистые ветви. И все же тех, кто был частью скрытой истины, осталось ужасающе мало.