Он предлагал ей остаться, а она рассмеялась. Ее странные глаза остались при этом холодными. Ее глаза… волчьи глаза. Именно они пленили его, когда он увидел ее впервые. Она выбрала его, а не наоборот. Капитан усмехнулся. С ней все было иначе. Она решала, что будет и как это будет. Он никогда не должен был касаться ее туго натянутой повязки на голове, даже во время самой бурной любовной игры. Он бросал якорь во многих гаванях, но такой женщины, как Мирелла, еще никогда не встречал.
Альварез бросил на нее последний взгляд. А потом она исчезла в тени большого зернохранилища. Судорожно сглотнув, капитан попытался напомнить себе, что она — всего лишь потаскуха. И причем такая, из-за которой у него возникли трудности. Он должен был бы радоваться тому, что она ушла. Но его душило ощущение, что он никогда больше не увидит ее. Это было его первое путешествие на «Ловце ветров». Роскошная галеаса, всего две недели назад спущенная на воду. Он добился своего — командует галеасой! А думает только об этой женщине с волчьими глазами. С ума сошел!
Большой корабль пришвартовался, спустили паруса и сходни. Хорошая у него команда: знают, что делать, даже если он стоит у поручней и мечтает, вместо того чтобы отдавать приказы. Все они видели женщину и понимали, что с ним творится. Хотя у него и была своя каюта, но даже на галеасе, более удобной, чем галера, сложно было сохранить что-то в тайне.
— Какие еще будут приказания, брат капитан? — усмехнулся молодой рыцарь.
Что ж, теперь они все постоянно будут усмехаться, потому что знают, что он взял женщину в первое плавание?
— Как обычно. Пополни запасы. Треть команды свободна до завтрашнего утра. Распредели вахту. Не пускай на борт торговцев вином.
— А женщин?
Рыцарь оказался достаточно сообразительным, чтобы перестать ухмыляться.
— До рассвета. Еще вопросы?
— Нет, капитан.
Альварез был рад остаться в одиночестве. Украдкой взглянул на зернохранилище, надеясь увидеть, как мелькнет шафрановое платье. Она покинет Марчиллу. Ничего подобного она не говорила, и все же он был в этом уверен. Она производила впечатление человека, которому предстоит длительное путешествие. Такие вещи он чувствовал. Все моряки чувствуют это.
— Мирелла, — тихо произнес он.
Она произносила это имя со странным акцентом, повторить который он не мог. Вот уже три недели прошло с тех пор, как он встретил ее в одной портовой таверне Марчиллы. Она подошла к нему и назвала немыслимую цену. Но он не захотел сопротивляться… Брать на борт незнакомцев, когда отправляешься морем в Валлонкур, строжайше запрещалось. Желающие попасть на полуостров должны были пользоваться сухопутной дорогой. А попадавшие к первой крепости без поручительства не могли и надеяться получить пропуск. Чтобы пройти этот путь, нужны были недели. Чужакам нельзя было входить даже в гавань. Их приводили туда под строгим конвоем. Охранять большой кратер было легко. Происходившее в Долине башен оставалось тайной Нового рыцарства. Простые люди поговаривали, что никто не видел таинственную цитадель ордена.
Капитан пронес ее на борт в ящике. Точно так же попала она и в гавань у вулкана. Должно быть, он сошел с ума. Она была подобна змее. Никогда бы он не подумал, что человек может уместиться в узком ящике. Но она была гибкой, как… Альварез не мог подобрать подходящего сравнения. Нет, на змею она не похожа! Он вздохнул. Нужно перестать думать о ней и начать молиться Тьюреду, чтобы она держалась от него как можно дальше. Он думал, что она пойдет с ним в его квартиру в гавани или станет продавать себя в таверне. А вместо этого она исчезла, как будто растворилась, хотя из глубокого кратера наверх было только три дороги и все они тщательно охранялись. Похоже было, что она стала невидимой. А его мучила совесть. Он должен был доложить заместителю начальника торговой конторы… Этого мерзавца он ненавидел и никогда не понимал, что нашла в нем Мишель. Самый настоящий змей, хоть мать и нарекла его Честным.
Ну уж если к Оноре он не пошел, то нужно было сообщить хотя бы Леону, сказать об этом на собрании братства, после него… Но Леон удалился очень быстро. А потом Мирелла появилась снова. В его комнатке, в гавани. Одному Тьюреду известно, как она туда попала.
Вспоминая их встречу, капитан не мог сдержать улыбки. Она лежала в его постели, как будто никогда оттуда не уходила. А на все его вопросы дерзко ответила:
— Ты уверен, что станешь счастливее, если узнаешь, в каких еще постелях я побывала?
Теперь он не сомневался, что она шпионка Оноре. Он знал, что оказался в руках этого мерзавца. Мирелла наверняка поведала, каким образом попала в Валлонкур. Но вместо того чтобы понести наказание, он неожиданно получил командование над «Ловцом ветров». И на этот раз мог взять с собой Миреллу, потому что покинуть Валлонкур был волен любой. Проверяли только тех, кто приезжал, а тех, кто уезжал, — нет.
Альварез закрыл глаза, вспоминая прошедшие ночи. Поездка в Марчиллу пролетела чересчур быстро! Дул попутный ветер, и галеаса делала честь своему имени. Чудесный корабль! А он, дурак, мог думать только о чудесной женщине, которой лишился. О ее шелковистой коже и аромате волос.
Провел рукой по бороде и понюхал свою руку. Не осталось ли аромата сандалового дерева, миндального масла и персиков? Никогда еще он не был с женщиной, которая пахла бы так восхитительно. И неважно, насколько страстными были их любовные игры, — она не потела.
Капитан вздохнул, открыл глаза и посмотрел на темный проулок между двумя зернохранилищами. Он пытался броситься ей вслед. Оставить орден. Но где-то в глубине своего сердца знал, что никогда больше не найдет ее. Она исчезла так же, как необъяснимым образом исчезла в Валлонкуре. И даже если бы ему удалось найти ее, она наверняка не захочет его знать. Он нужен был лишь для того, чтобы помочь ей попасть на остров Нового рыцарства.
— Будь здорова, таинственная красавица, — прошептал он. — Да пребудет Бог с тобой на твоем пути.
Альварез пошел к сходням. У грот-мачты стоял Луиджи, его штурман. Есть два пути забыть о несчастной любви: либо пойти в бордель, что в гавани… Но там он не найдет подобной ей. Нет…
— Луиджи?
Старый штурман обернулся.
— Капитан?
— У меня есть ящик «Крови Господней» со склонов Мон-Габино, а «Ловца ветров» нужно немного избавить от лишнего груза, чтобы завтра было легче отплыть.
Штурман обнажил в ухмылке беззубый рот.
— Всегда к вашим услугам, мой капитан!
Заговорщики
Люк недоверчиво вглядывался в полумрак. Воняло лошадиной мочой. Друстан улыбался, и улыбка эта не предвещала ничего хорошего. Может быть, он разгадал его план?
Магистр привел их сюда сразу после урока фехтования. Все они были измотаны, не в лучшей форме. И поход оказался совершенно некстати. Никому из них не было позволено снять гамбезон или хотя бы кожаный шлем. Тренировочное оружие они тоже взяли с собой. А потом он привел их на эту лестницу с низкими, зато очень широкими ступеньками. Наверху лестницы была массивная железная решетка, внизу — еще одна. Они прошли мимо нескольких дверей с тяжелыми засовами. Один раз Люку послышалось, будто кто-то бормочет себе под нос. Толстое дерево тюремных дверей заглушало все звуки.
— Где это мы? — невинным голосом поинтересовался Джиакомо.
Он был не первым, кто пытался расспросить магистра.
— Сейчас все увидите! — Друстан ответил громче, чем было нужно. Он махнул рукой на коридор. — Там, впереди, есть поворот. Дальше вы пойдете одни. Жоакино, ты возьмешь факел и поведешь звено. Удачи!
Люк принюхался. Появился новый запах. Он еще хорошо помнил этот запах — запах умирающей деревни Ланцак. Запах вонючек. Запах мертвечины.
Жоакино подтянулся.
— Вы все слышали, Львы. У нас приказ. Будьте рыцарями и не посрамите наше звено!