Теперь слишком поздно изменять план. Он решительно ступил под своды леса. Ни крика, ничего… У них все получится. Его трясло от холода. Нужно сжать зубы, чтобы они не стучали. Марш в холодной воде оказался труден.
Хочется надеяться, что его чертовы аркебузиры стреляют дисциплинированно. Он был против того, чтобы брать с собой какое бы то ни было оружие. Один неосторожный выстрел — и его великолепный план обернется для его людей резней. Но Артуро убедил его в том, что для его солдат очень важно отправиться в бой с аркебузами. Капитану лучше знать. До сих пор ведь все шло на удивление хорошо.
Будто призрак высветилась белая палатка среди деревьев. Легкий осенний ветер шумел в полуголых кронах. Тысячеголосый шепот заглушал их шаги по сухой листве.
Быстрым движением Люк рассек палатку, поднял обвисший край и вошел. Юноша улыбнулся. Палатка была пуста. Здесь никто никогда не спал! Так он и знал. Ее поставили только для того, чтобы они подумали, что имеют дело с более многочисленным войском, чем это было на самом деле.
Люк покинул палатку через вход. Вокруг в темноте сновали тени его людей. Это был первый бой, в котором он командовал. И ему нужна была славная победа. Непременно! Этого требовало позорное пятно на щите.
Мальчик перешагнул через растяжки следующей палатки. На ветру плясала пожухлая листва. Сухие листья мягко касались его щек. Он подумал о Гисхильде. Интересно, где же она?
Он бегло огляделся по сторонам. О ней беспокоиться не стоит. Она фехтует лучше, чем он. Она пробьется.
Он ворвался в следующую пустую палатку. Где же противник? Может быть, это ловушка? Тысячи вопросов захватили его. Ладони покрылись холодным потом. Он разрезал следующую палатку. Ну, наконец-то! Спят! Свернувшись калачиками на ложах из соломы, спали трое мужчин в грязно-белых рейтузах. Посреди палатки — барабан. Рапиры прислонены к главной распорке.
Выстрел разорвал царившую снаружи тишину. Воины отреагировали мгновенно. Люк вынул кинжал. Опустился на колени. Длинное лезвие мимоходом коснулось шеи и метнулось к следующей.
— Убит. Убит. — Он выпрямился. Кинжал его коснулся гамбезона третьего воина прямо над сердцем. — Еще раз убит.
Мужчины смотрели на него широко раскрытыми от ужаса глазами. Сна не осталось ни в одном глазу.
— Хотелось бы напомнить вам правила. Вы остаетесь здесь, в палатке и чтобы ни звука. Ведете себя так, как должны вести себя мертвые. Для вас маневры окончены.
Перед палаткой раздались новые выстрелы. Пламя, вылетавшее из стволов аркебуз, просветило ткань палатки, отбрасывая резкие тени на лица побежденных.
Люк поднялся. Теперь можно отбросить всяческую предосторожность. Он нащупал льняной мешочек, висевший на боку. Следующая цель — пушки. Он должен вырвать зубы проклятым серпентинам, тогда сможет подойти подкрепление с другого берега.
Рядом с ним кто-то выстрелил из аркебузы. Звук выстрела поразил его подобно удару грома. Люк мельком увидел рыцаря в красном плаще, сообщавшего одному из их врагов о том, что он побежден.
— Драконы, ко мне! — раздался громкий женский голос. — Собраться у серпентин!
Люк выругался. Это Маша. И она делает единственно правильную вещь. Если они удержат огневые точки, то еще смогут победить. Люк устремился вперед. Ночь полнилась песнью стальных клинков. Повсюду образовались пары фехтовальщиков, проводящие яростные дуэли. В большинстве своем его андаланцы быстро брали верх. Было очевидно, что ужасы Друсны укрепили их. Солдаты сражались спокойно и без излишнего рыцарства. Пользовались любой брешью в защите, ни одна уловка не казалась им слишком грязной. Они кололи врагов в спину, нападали группой на одного противника.
— Львы, ко мне! — Люк обнаружил Драконов. Они стояли у одного из сторожевых костров среди больших орудий. Только шесть человек успели добраться до Маши. Достаточно, чтобы создать некоторые затруднения.
— Отомстим за последний Бугурт? — послышался светлый детский голос.
Рене был первым, кто оказался рядом. Он вырос и превратился в красивого молодого человека с лицом, созданным для того, чтобы разбивать женские сердца. То была безупречная красота, обрамленная белокурым ореолом волос. Если бы только не голос, все такой же детский, как и пять лет назад.
— Убираем? — присоединилась к ним Эсмеральда.
На левом виске у нее красовался след от сильного удара. Завтра левое веко опухнет. С учетом ее усеянного прыщами лица и орлиного носа это не добавит ей привлекательности.
Вот подбежали Жоакино, Бернадетта и Раффаэль.
— Спорим, шести Львов достаточно, чтобы разобраться с семью Драконами? — крикнул Раффаэль Маше.
— Надеюсь, вы будете сражаться лучше, чем во время последнего Бугурта, — ответила капитан Драконов. — Когда я вспоминаю о вас, то просто вижу ваши грязные лица.
— Я заткну твой рот!
Люк удержал Бернадетту.
— Подожди. Мы будем сражаться всемером против семи. Рисковать сейчас не стоит.
Слишком хорошо он помнил горечь поражения во время последнего летнего Бугурта. У них тогда почти получилось. Жоакино прорвался через оборонительную линию Драконов и почти добежал до мачты с флагом, когда Маша свалила его подлым ударом в спину. Во время последней игры Драконам удалось отобрать у них титул мастеров и заработать еще одну цепь на герб в качестве награды. Нельзя их недооценивать. Они становятся очень опасны, как раз именно тогда, когда их поражение кажется близким. Сердце Люка до сих пор сжимало в объятиях холодной ярости, когда он думал о том, как в первый год во время игры, превратившей их в Серебряных Львов, Маша рукоятью меча разбила лицо Джиакомо.
Люк вздрогнул, услышав топот ног. Отовсюду бежали аркебузиры. Кое-где еще слышался звон клинков, но исход битвы был предрешен.
— Опустить опоры! — крикнул офицер.
Опоры аркебуз вошли в мягкую землю. Со щелчком вошли в них стволы. Зажглись фитили.
— Вы убиты, Драконы! — выкрикнул офицер.
— В атаку! — упрямо ответила Маша.
Ее послушники устремились вперед.
Ответом им был оглушительный залп аркебуз. От едкого дыма все перестали понимать, кто друг, кто враг.
Люк бросился к Маше. Она проиграла. Но так просто сдаваться не станет. Клинки со звоном ударились друг о друга. Где друзья, где враги — разобрать было невозможно. От дыма пекло глаза, юноша закашлялся и увидел, что к нему устремился клинок. Он поймал его кинжалом и провел контратаку рапирой. Послышался болезненный стон. Люк напирал. Он отвел пойманный клинок в сторону и едва не споткнулся об упавшего Дракона.
— Достаточно! — послышался голос, перекрывавший шум битвы. — Серебряные Львы победили! Драконы, признавайте свое поражение. На этот раз победа за Львами.
— Мешочки с грязью и аркебузы — это действительно стиль Львов, — ругалась Маша. — В битве один на один им не выстоять.
— Здесь не действуют рыцарские правила. Это поле битвы! — Из порохового дыма вышел капитан Альварез. — Ты и твои Драконы — вы не пережили бы такого залпа. Может быть, двое или трое из вас еще были бы в состоянии недолго сопротивляться, будь это реальная битва, но против численного превосходства врага вы бы ничего не смогли сделать. Атака Львов была храброй, хорошо продуманной и, если я не ошибаюсь, проведена всего лишь при помощи трети полка. Со времен начала маневров за этот остров сражались двадцать семь раз. Двадцать три раза атака захлебнулась самым жалким образом, потому что была проведена в лобовую против пушек. А из оставшихся четырех побед ни одна не была настолько блестящей, как эта. Я восхищен, Львы. Эта битва войдет в историю.
Люк широко улыбнулся. Внезапно он почувствовал невероятную усталость, тело его снова охватил холод. У них получилось.