Мастер меча расслабился. Он оценил возможные траектории выстрелов. Он уже давно овладел мастерством ухода от стрел, которые летели в него. Но вот сотня свинцовых пуль…
— Готовься! — Теперь голос офицера звучал резко.
Аркебузиры стояли в три ряда, а за ними поднималась стена из сотни пикинеров.
Олловейн почувствовал, как рыцари, стоявшие позади него, стали отступать, чтобы не попасть под обстрел. Он же не решался отвести взгляд от стволов. Он сумеет. Теперь он посмотрел на офицера. С него нельзя спускать глаз.
— Твоя смерть бессмысленна, эльф! Сдавайся!
Мастер меча сжал губы. А потом поднял клинок в приветствии фехтовальщика.
— Дайте мне пройти, и ничья кровь не прольется, — ответил он на грубом человеческом языке.
Первого залпа эльф не боялся. Но он должен оказаться среди солдат, прежде чем следующий ряд выйдет вперед и раздастся второй. Они уже не сумеют разглядеть его, потому что их отряд потонет в густом пороховом дыму.
— Готовься! — снова крикнул офицер.
Олловейн побежал. В суматохе, которая сейчас начнется, другие шпионы смогут уйти. Он знал, что пробить стену людей он не сможет. В его власти теперь лишь помочь своим.
— Огонь!
Фенрил
Он видел то, чего не видели остальные эльфы, потому что смотрел глазами орла. Они летели слишком высоко, чтобы осознать размеры трагедии. А если спуститься ниже, они не смогут охватить всю картину.
Фенрил ощущал биение сердца Тученыря. Король черноспинных нес его, широко взмахивая крыльями. Он тоже понял, что происходит там, внизу.
Что ты собираешься делать? — Голос короля орлов проник в его мысли.
Фенрил увидел маленькую принцессу. Она стала девушкой, и теперь на ней были одежды рыцаря ордена. После некоторых колебаний она последовала за ними в атаку на эльфов, находившихся рядом с Юливее. Что же так сильно изменило строптивую девочку, что она переметнулась на сторону заклятых врагов?
Тученырь описал большой круг. Остальные орлы повторили маневр. Вытянувшись в длинную линию, они летели над долиной, в которой стоял замок.
Фенрил видел всех одетых в белое, сражающихся у палаток детей и воинов. Их были, должно быть, сотни. Они появлялись из отступавшего тумана. А еще он увидел Олловейна. В стольких битвах они сражались бок о бок, а теперь мастер меча совсем один собирался атаковать шеренги врагов.
Что-то в эльфе заставляло его просто взмыть в небо. Зимнеглаз хотел расправить крылья. В воздухе пахло надвигающейся грозой. Здесь не место для орлов. Это не битва орлов. Пусть эти наземные сражаются друг с другом в своем маленьком, ограниченном мирке. Они не видят всего. Сильные пожирают слабых — так прост закон этого мира. И совершенно непонятно, кто здесь сильные, а кто — слабые.
Взгляд Зимнеглаза скользнул к перевалу. Он увидел черных. Они добрались уже до леса у подножия горы. И он видел войска, которые шли мимо разрушенных гнезд, словно большое стадо, — стадо, готовое растоптать все, что попадется ему на пути.
Если они вернутся на плавучие гнезда, то бурю переждут. Или отыщут убежище в горах, куда не доберутся наземные, — те места, которые отведены для повелителей неба.
Что ты собираешься делать, брат по гнезду? — раздался голос короля в его мыслях. Зимнеглаз гордился тем, что повелитель черноспинных называет его братом по гнезду. Он чувствовал беспокойство короля и знал, что повелитель видит все так же отчетливо, как и он. Почему же король спрашивает? Это же так очевидно!
Маленький отряд белых всадников прорвался через тонкую линию разбросанных по лесу эльфов. Двое всадников упали. А еще Зимнеглаз увидел, как длинный шип пригвоздил эльфа к дереву.
Воспоминания о давно прошедших битвах обрушились на Фенрила. Вместе с Олловейном он сражался против троллей в туннелях Филангана. Это была битва, которую нельзя было выиграть, и тем не менее мастер меча не колебался. Он защищал Карандамон, родину Фенрила, даже тогда, когда было ясно, что все пропало. Там, на обледенелом склоне, он потерял свою большую любовь: Линдвин из проклятого рода князей Аркадии. Олловейн никогда не колебался, когда нужно было идти дорогою чести.
И Фенрил победил волю орла. Он издал протяжный, резкий крик хищной птицы.
Мы атакуем наземников с длинными шипами и дымовыми палками. Сразу всю стаю. Со спины!
Нас всего пятьдесят. А их, должно быть, более тысячи. И скоро подойдут новые полчища врагов, — заметил король орлов.
Мы сражаемся не для того, чтобы победить, ответил Фенрил. Разве ты не видишь принцессу? Мы уже давно проиграли. Мы сражаемся теперь только во имя чести.
Три мощных взмаха крыла, и Тученырь стал пикировать. Лужайка устремилась им навстречу. Фенрил закричал. Это был клич свободы орлов. Он знал, что вызывает ужас у своих братьев-эльфов, когда повиновался своей второй душе. Но он не мог справиться с обуревавшими его чувствами. Он не хотел этого…
Из плотно сомкнутых рядов наземных повалил дым. Фенрил увидел, как упал Олловейн.
Тученырь расправил крылья и быстрым взмахом крыла остановил падение.
Эльфийского князя прижало стропами к груди орла. Его руки нашли крючья. Легкий щелчок — и Фенрил упал на траву.
Эльф перекатился через плечо и извлек из ножен меч. Вокруг приземлялись остальные эльфийские рыцари. Некоторые люди обернулись. Широко раскрытыми от ужаса глазами они смотрели на гигантских орлов и эльфийских воинов. Мгновение на поляне царил ужас. Потом раздался приказ на грубом человеческом языке, и им навстречу опустились сотни пик.
— Олловейн! — закричал Фенрил.
И его пятьдесят рыцарей подхватили боевой клич.
Прощай, брат по гнезду, послышалось в его мыслях. Я буду рассказывать о тебе молодому поколению, когда над Снайвамарком будет опускаться Сангалла.
Стрелы в тумане
Из его затылка торчала окровавленная стрела. Рамон завалился на бок. С его губ не сорвалось ни звука. В момент смерти он молчал. Рамон, который попортил им столько ночей своим храпом.
Вместо него закричал Люк. Лучник, закутанный в белое, стройный, с узким лицом, схватил колчан. С жутким спокойствием он достал стрелу, хотя Люк уже почти добежал до него.
Юноша взмахнул копьем. Только сейчас эльф отреагировал на то, что стальной наконечник был всего лишь на расстоянии пары шагов от его груди.
Люк знал, что эльф дернется влево еще до того, как враг пришел в движение. Он это почувствовал. Неуловимый жест. Рыцарь увидел ужас в глазах своего врага, когда тот понял, что бросается на острие пики, вместо того чтобы уйти от него.
Снова рывок. Оружие вырвалось из рук Люка. Эльфа пригвоздило к дубу, будто мотылька, которого насадили на булавку, чтобы зимой любоваться роскошными красками его крыльев.
Где же Гисхильда? Разве она не была рядом с ним? Люк обернулся через плечо. Проклятый туман. Ветер растрепал его, изорвав на длинные неровные полосы, и запутал в деревьях. Но туман капризничал, не хотел признавать свое поражение. Иногда он окутывал предметы, находившиеся на расстоянии всего лишь нескольких шагов, а потом опять открывал обзор.
— Гисхильда!
Он услышал крики воинов, боевой клич своих Серебряных Львов. Но Гисхильда не ответила ему.
Жеребец Люка встал на дыбы. Стрела попала ему в глаз. Ярко-красная кровь брызнула на белую шерсть. Он рухнул на бок, как от удара тролльего кулака. Люк вырвал ноги из стремян и перекатился назад через седло, больно ударился о корень. Слегка оглушенный, он увидел эльфа. Еще один чертов лучник! Рядом с ним стояла женщина. Она выглядела странно. В отличие от воина, она была одета не для битвы: просторные брюки, из-за пояса торчат флейты…
Оглушенный Люк помотал головой.
Эльф поднял лук.
Конский хвост ударил юношу по лицу.
— Скорее! — Гисхильда остановила свою кобылу и протянула ему руку. — Идем!