Когда она вошла, все разговоры умолкли. Сердце не успело сделать трех ударов, как молчание подобно волне распространилось на весь зал. Мужчины сгрудились плотнее. В толпе образовался проход, и Гисхильда прошествовала к трону. Коротко кивнула нескольким соратникам из Друсны.
Олловейн и Юливее стояли по левую руку позади трона, Сигурд застыл с другой стороны.
Гисхильда не стала садиться. Обвела взглядом собравшуюся знать. Многие из мужчин избегали ее взгляда. Наконец она нарушила молчание.
— Ярлы Фьордландии просили меня выйти к ним этой ночью. Вот я. — Уперев руки в бока, она гордо выпятила подбородок и вызывающе оглядела собравшихся.
Под потолком зала висел сизый дым от жаровен, который нещадно ел глаза. Пахло еловыми ветками, которые жгли ранним вечером, чтобы прогнать злых духов. Сладковатый запах меда смешивался с кисловатой вонью немытых тел. Тишина саваном окутала собравшихся.
Гисхильда была удивлена тому, сколь много сердито нахмуренных лиц смотрели на нее. Но те, на кого смотрела она, отводили взгляд.
Наконец Исвульф Свенсон, ярл Гонтабу, один из влиятельнейших князей-воинов страны, решился… Ветер и горе прорезали глубокие морщины на его лице и посеребрили раньше времени его волосы.
— Принцесса, вот прошел год с тех пор, как ты вернулась, и клянусь секирой Норгримма, все мы гордимся тобой. Ты сражаешься, скачешь верхом и пьешь как мужчина. Ты ведешь битвы так, словно ты — сам бог войны во плоти. Кровь Мандреда сильна в тебе. Те, кому довелось быть с тобой в Друсне, видели это. Ты похоронила своего отца так, как того заслуживал король. Когда ты вершишь суд на троне, то мудрость твоих суждений вызывает уважение стариков и жрецов. Ты — правительница, лучше которой нельзя и желать. Но должен признаться, несмотря на все это, ты доставляешь нам большое огорчение. Ты живешь очень опасно. В бою ты всегда в первом ряду. Ты не жалеешь себя. Никогда не отдаешь приказа, который не была бы готова исполнить сама. — Он улыбнулся. — Никогда еще не называли новорожденных дочерей Гисхильдами так часто, как после твоего возвращения. Но поскольку ты такая, какая есть, все мы очень беспокоимся. Что, если тебя настигнет пуля? Несчастливый удар меча пробьет твою защиту? Ни сила троллей, ни трюки кобольдов, ни магия эльфов и даже ни секиры и мечи мандридов не могут защищать тебя вечно. Но если ты умрешь, род Мандреда прервется. Ты — последняя в роду. Целый год мы ждали твоего выбора. Три дня совещались. И, в конце концов, пришли к выводу, Гисхильда. Мы думаем, что ты не сделаешь выбор никогда.
Вместо ответа она слегка улыбнулась. Ее ярлы все поняли правильно. Существовал лишь один человек, который был ей нужен. Она давно уже сделала свой выбор.
Исвульф, далеко не трус, казалось, страшно мучился. Он не ответил на ее улыбку. Этого не сделал никто.
— Я надеюсь, что судьба Гутрума минет меня, — продолжал ярл из Гонтабу. — Я не хочу бросать тебе вызов. Никто здесь не отнимет у тебя корону. Но для того, чтобы быть королевой, нужно исполнить свой долг перед Фьордландией, а чтобы исполнить все твои долги перед Фьордландией, нужно большее, чем золотая тиара. Тебе нужен муж, Гисхильда. Ты можешь выиграть еще сотню сражений — если ты не подаришь своей стране наследника, вся слава пойдет прахом. И поскольку ты не сделала выбор сама, мы сделали это за тебя.
Несколько ударов сердца Гисхильда стояла словно громом пораженная. Она готова была ко всему: к тому, что ее прогонят или, по меньшей мере, страшно опозорят. Она была готова к тому, что младшие из ярлов будут выхаживать перед нею, словно расфуфыренные петухи на току. Но то, что они осмелятся сделать выбор за нее, этого она даже в страшном сне не могла представить.
Ее правая рука опустилась на рукоять рапиры. Гисхильда увидела, как судорожно сглотнул Исвульф.
Сигурд накрыл рукой ее правую руку и прошептал на ухо:
— Пожалуйста, госпожа, не делай этого. Он не станет бросать тебе вызов. Не проливай его кровь за то, что у него единственного достало мужества сказать о решении ярлов.
Она потрясенно посмотрела на капитана своей личной гвардии.
— Ты тоже с ними?
Старый воин выдержал ее взгляд.
— Да, госпожа. Я тоже. Это правильно. Жрецы придерживаются того же мнения. Они были с нами, когда мы обсуждали это.
Правая рука Гисхильды крепче обхватила рукоять рапиры. Олловейн и Юливее подошли чуть ближе.
— Итак, вы считаете, что я — лучшая корова в ваших стойлах и что вы имеете право вместо меня выбрать быка, который должен меня оплодотворить. Кто же это? — Последние слова она в буквальном смысле слова плюнула ярлам под ноги.
— Они выбрали меня! — Из середины зала вперед протолкался мужчина.
Сначала она увидела только длинные светлые волосы. Эрек Асмундсон! Он был бледен, словно его вели на плаху.
Эрек, единственный, кто встретил ее улыбкой год назад. Теперь этот трюк у него не выходил.
— Эрек — мой племянник, — произнес Исвульф. — Он из хорошей семьи. Храбро сражался в Друсне.
Гисхильда знала, что все это верно, но он был ничто по сравнению с Люком. Какой-то варвар, который, вполне возможно, даже не мог написать свое имя. Судя по всему, он, наверное, считал, что в ванне можно умереть. Его борода была растрепана. Так же, как ее отец, он вплел в волосы несколько железных колец. Она не хотела его! И тем не менее знала, что все победы в Друсне станут неважны, если в этот миг пойдет против воли ярлов. Люк далеко. Он никогда не приедет сюда. Она потеряла его. Если теперь она восстанет против Эрека и ярлов, то потеряет еще и Фьордландию.
— Вы уже назначили день свадьбы? — Она не давала себе труда скрывать презрение в голосе.
— Она состоится завтра, — ледяным тоном ответил Исвульф. — По древнему обычаю! А послезавтра тебя коронуют твои ярлы. Твоя мать согласилась.
Значит, и она тоже, разочарованно подумала Гисхильда. Никогда еще она не чувствовала себя настолько одинокой!
— Да будет так, — выдавила она из себя. В любой момент она могла потерять самообладание. — А сейчас я удаляюсь.
Только тот, кто хорошо знал ее, мог заметить легкую дрожь в ее голосе. Она отвернулась и покинула пиршественный зал через маленькую дверь.
Юливее оказалась рядом.
— Ты не должна делать этого.
Гисхильда посмотрела на волшебницу. Где те дни, когда они, спрятавшись в тростнике, вместе играли на флейтах?
— Ты ничего не знаешь, — с горечью в голосе произнесла она. — Я должна сделать это. Пожалуйста, оставь меня одну.
Принцесса скрылась в своих покоях. Даже слез не осталось. Она положила руку на маленький сундучок из слоновой кости. Семь писем скрывалось внутри. Писем от Люка, которые чудесным образом нашли ее.
Первое напугало. Оно лежало на ее туалетном столике, когда Гисхильда вернулась из похода в Друсну. В ее покоях! Кто-то, кому она доверяет, заключил союз с Новым Рыцарством! Она долго размышляла над этим. Это может быть предательство, а может — акт милосердия! Она решила никому не рассказывать о письме, потому что больше, чем кинжала предателя, она боялась, что не получит больше писем, если начнет выведывать, кто их приносит.
Поскольку она не знала, каким образом приходят письма, приходилось придумывать собственный путь. В конце концов, Сихурд стал тем человеком, которого она посвятила в свою тайну. Ей было ясно, что письмо Новому Рыцарству будет расценено ярлами как предательство. Поэтому свои письма Люку она должна была писать таким образом, чтобы третьи лица не догадались, что они написаны правительницей Фьордландии. Они передавались в торговую контору в Анискансе, о которой Гисхильда знала, что возглавляет ее шпион Оноре. Ей уже доводилось слышать о возвышении Оноре. И она не питала иллюзий по поводу того, что письма, адресованные непосредственно Люку, сначала не окажутся на столе примарха. Поэтому лучше было сразу побеспокоиться о том, чтобы они попали туда без промедления. И было похоже, что он действительно получает их, потому что шестое письмо ее возлюбленного было ответом на написанное ею.