Чуть дальше от консульства, на Молл-Роуд у тротуара — стоял белый четырехдверный пикап Мицубиши Л-200, возможно — по документам числящийся сгоревшим или угнанный у одной из местных гуманитарных организаций. В машине сидели два человека, молодой и постарше, оба бородатые и одетые как одеваются местные и даже с чалмами на голове. Один из них, тот, который постарше — курил, другой — что-то ел, облизывая жирные пальцы. На заднем сидении — прикрытые пуштунским верблюжьим одеялом лежали два новеньких болгарских АК со складными прикладами, их ЦРУ закупало оптом и распределяло нужным людям.
Один из бородатых доел лача — местную лепешку с мясом, купленную у уличного торговца, вытер руки об одежду, как делали это местные. Со всех сторон — гул сигналов, движение было просто ужасающим, не подчиняющимся никаким правилам, несмотря на то, что это была одна из основных магистралей города.
— Черт бы все побрал… — приглушенно, одними губами сказал молодой.
— Что?
— Никак не могу привыкнуть. Эти ублюдки в двух шагах от меня! И я ничего не делаю.
— Расслабься. Это курорт.
— Только для них.
— Вот именно.
Их пикап стоял напротив трехэтажного здания архитектуры еще времен британского владычества. Раньше тут было какое-то правительственное учреждение, сейчас — правительственные учреждения переехали совсем в другое место, потому, что это здание не было защищено, и его могли подорвать или обстрелять в любой момент. В данный момент — здание принадлежало отставному генералу пакистанской армии, который купил его по дешевке, переоборудовал и сдавал под офисы. На третьем этаже — находилось отделение «Закят-фонда», крупного исламского фонда с отделениями в странах западного мира и штаб-квартирой в пока нейтральном Египте. По данным ЦРУ — фонд использовался для переправки денег, собранных в мечетях стран западного мира лицам, связанным с Аль-Каидой. Это была крупная нелегальная точка хавалы, исламской внебанковской финансовой сети, которая здесь, в Пакистане называлась «хидж», а владелец этой точки, хаваладар — соответственно, хиджи. Не путать с хаджи, человеком, который совершил предписанное Кораном путешествие (хадж) в Мекку — хотя по нынешним безбожным и скверным временам еще вопрос, кого больше уважать будут — хаджи или хиджи.
Молодой, сидевший за рулем, перегнулся, открыл бардачок и достал бутылку колы, чтобы запить съеденное. Вместо привычного знака Coca-Cola на бутылке была арабская вязь и надписи на урду. Это была «Кибла-Кола»[4], местная разновидность «халяльной» кока-колы, произведенной в полном соответствии с исламскими канонами предприятием, которое не имело ничего общего с американской Кока-Колой. Местные становились все умнее, небольшая в исторических масштабах стычка переросла в цивилизационное противостояние и теперь проповедники в мечетях говорили, что все американское — харам и нудно покупать только то, что сделано руками правоверных на предприятиях, принадлежащих правоверным. Надо сказать, это был едва ли не самый разумный поступок экстремистов с тех пор, как все началось.
— И не стремно тебе пить эту бурду?
— В посольстве в два раза дороже.
— Зато своя. Понимать надо.
— Да пошли они…
Молодой допил Колу и выкинул банку на дорогу. Ее моментально кто-то подобрал: нищета здесь просто ужасала.
Этим людям нечего есть, но они продолжают нас убивать…
Зазвонил телефон, сотовый, лежащий на подлокотнике. Пожилой — взял трубку, сказал «Салам», несколько раз по ходу разговора сказал «Хо, хо» и попрощался — «Хода хафез». Все они — оперативники, временно приписанные к посольству США в Пакистане — знали дари и пушту и разговаривали только на нем, потому что говорить на английском языке в толчее пешаварских улиц — значило рисковать собой…
4
Действительно существует. Кибла — отметка на стене, показывающая направление на Мекку. Есть еще «Зам-Зам Кола».