Лейтенант вздохнул. Как же все мерзко…
— Да, сэр.
— Ты уверен?
— Да, сэр, так точно.
— Итак, когда ты сунул руку в мешок, что ты там увидел?
— Я ничего не видел, сэр. Там было что-то, обернутое в полиэтилен, но я не знаю, что это. Может быть, там была взрывчатка, некоторые ее разновидности боятся сырости. Или Коран.
Резидент улыбнулся.
— Ты на правильном пути, парень. Крепись. Еще немного — и мы отправим тебя в Штаты. Именно так, все и происходило.
— Да, сэр.
Резидент ушел — а через некоторое время, открылась дверь и вошла дамочка, тридцать с чем-то, ничего кстати себе. С ней был стенографист — негр.
— Добрый день, лейтенант, как вы себя чувствуете?
— Бывало и лучше…
Дамочка вежливо улыбнулась как заведенная кукла — она наверное улыбнулась бы, если бы он послал ее подальше или предложил перепихнуться прямо на столе втроем. Мигрантка, отрабатывает грин-кард, к гадалке не ходи. Наверное, и в горизонтальном положении тоже.
— Меня зовут Лайла. Не Лейла, а Лайла. Я помощник мистера Каррузерса, юрисконсульта посольства. Мистера Каррузерса сейчас нет, а нужно, чтобы кто-то произвел первичный опрос относительно произошедшего. Это всего лишь формальность, мистер Аллен, несколько вопросов и не более того.
Лейтенант устало закрыл глаза.
— Тогда почему бы вам не приступить…
На родину — его отправило не сразу, искали наиболее безопасный маршрут. В деле смешивались интересы армии и ИСИ, причем ИСИ за последнее время окрепла настолько, что представляла собой самостоятельную силу, причем ее интересы не всегда совпадали с интересами армии. Полет на авианосец, базирующийся в Индийском океане, рассмотрели и отменили. Наконец — за ним погнали целый С17, который должен был привезти местным какие-то подарки для армии и служб борьбы с терроризмом — а на обратном пути забрать его. Нельзя было и тупо посадить его на гражданский рейс, пусть даже с дипломатическим паспортом — журналисты пронюхали о произошедшем, информацию, вероятно, сдала полиция, раздосадованная тем, что ей не досталось. Один человек на огромный стратегический транспортник — в этом был весь Пентагон, но на сей раз это было оправданно. Они должны были приземлиться в Кыргызстане, потом — через всю Россию лететь на Рамштайн. Там был хороший госпиталь.
В аэропорт — его ехали провожать как… если и не Президента — то как минимум — Госсекретаря. Пять машин, совершенно одинаковые белые Субурбаны, рев сирен мигалки, впереди — полицейская машина, расчищающая путь. Его начала какой-то дрянью, чтобы он нормально перенес полет и всю поездку он помнил как-то мутно, его обрядили в военную (не морскую форму), напялили бронежилет, дали автомат без патронов — и он держал его как мудак. Выли сирены, они неслись по улицам на шестидесяти милях в час и единственно, о чем он думал — как хорошо, что он покидает эту дерьмовую страну.
В аэропорту — их пропустили прямо на летное поле, к стратегическому транспортнику, черной тенью, распластавшемуся возле ангаров. Как обычно — была какая-то накладка, один из погрузчиков сломался, аэропортовские работяги работали спустя рукава и самолет должны были разгружать еще минут пятнадцать. Составив машины полукругом, чтобы прикрыться ими — они ждали у самолета, авиаторы из экипажа поделились кофе, добрая душа преподнесла чашку и ему. От кофе, настоящего американского кофе — ему стало намного лучше, лучше чем от лекарств.
Потом — грузчики закончили с разгрузкой — и по самолету пошли люди из дипломатической службы безопасности — с собакой и химическим анализатором. Это было обязательно — грузчики были пакистанцами и любой из них мог во время погрузки внести в самолет бомбу…
— Когда же это дерьмо кончится… — в сердцах сказал седой подполковник, командир экипажа этого самолета.