Именно поэтому — когда началось — Мугуев выделил отборных людей для того, чтобы собрать самых авторитетных людей по всей республике, свезти их сюда, в коттеджный поселок у Каспия под охраной БТРов, где должно было быть заключено соглашение. Пока то, что происходило — было всего лишь локальным мятежом в Махачкале, Грозном и некоторых других населенных пунктах, более того — русские мятеж уже давили броней и огнем с вертолетов. Прошлый раз — Запад на Кавказе не вмешивался, ограничиваясь вялым осуждением и дежурным возмущением. Но если удастся достигнуть договоренности — лидеры Переходного совета будут признаны мировым сообществом и на Кавказе — начнется война по украинскому и ливийскому варианту. Американцы хапнули в Ираке, Саудовской Аравии французы и вообще европейцы хапнули в Ливии — Британии не осталось ничего, а месторождения Северного моря уже почти истощились и империя была готова на все, в том числе на войну с Россией. Чужими, как всегда, руками.
На втором этаже виллы, куда с должным почтением препроводили племенных авторитетов — их ждал стол. Даже не стол — а достархан. Накрытый по всем правилам, на полу, на толстом, стеганом одеяле, с превосходными, приготовленными буквально только что блюдами национальной кухни. Водки не было, мясо было только халяльным — стол, за который не побрезговал бы весть сам пророк Мухаммед (с.а.с.).
Хозяин стола уже сидел во главе его, переодевшись в удобную национальную одежду, больше похожую на афганскую — широкие брюки, безрукавка. Он был безбородым- но в Дагестане далеко не все носили бороду, особенно молодые люди. Мало кому он был известен — но он прибыл от людей, которые были известны многим. Ибо в Дагестане — британская разведка мутила свои интриги уже две с лишним сотни лет.
Посланник Короны поздоровался с каждым из авторитетов за руку. Прочитал первую суру Корана. После чего все хором сказали Бисми-Ллахи — с именем Аллаха, что положено говорить в начале еды — и принялись за еду…
Барашек, пироги, жижиг-галынш — кавказские блюда. Такие же подавали в любой более менее приличной едальне Махачкалы по вечерам. Сейчас — молодые парни, из тех, которые собирались там большими компаниями друзей — были лишены всего этого, они дрались и умирали на улицах родного города во имя Аллаха и мифического рая — а авторитеты, те самые, кто толкнул свой народ на бойню — вкушали явства в компании врага…
Ели не спеша. Размеренно, без лишних слов. Каждому хватало и всего было вдоволь…
Когда все были сыты — посланник британской короны снова совершил дуа и сказал на прекрасном арабском: Аль-хамду лиЛляхи Раббиль-`алямин, аллязи ат'амана ва сакана ва джа'алана мин аль-муслимин, что следовало говорить после трапезы, посланной правоверным самим Аллахом. А другой у правоверных и не бывает, ибо все, что происходит, хорошего или плохого — происходит по воле Аллаха и является либо наградой за добрые дела, либо расплатой за злые. И тот, кто скажет — не Аллах сделал, но я сделал — является тагутом и его следует убить.
— Омен… — сказали все синхронно в ответ на слова хозяина стола и совершили вуду.
Над столом повисла тишина…
— Я не буду приветствовать каждого из вас, — начал говорить хозяин стола на русском, потому что здесь у каждого был свой язык, и чтобы никого не оскорбить, следовало говорить на общем для всех русском, — потому что я приветствую всех вас, и в вашем лице приветствую весь многострадальный народ Дагестана, долгие годы находившийся во тьме безбожия и неверия, под пятой русистов и только сейчас идущий к свету. Аллаху Акбар!
— Аллаху Акбар, — синхронно, но нестройно отозвались старейшины и авторитеты.
— Я обращаюсь к вам не от своего имени, но от имени величайшей в истории Империи — Британской Империи, что дала выход к свету многим народам, в то время как Русня загоняла народы во тьму. Я обращаюсь к вам не как посторонний человек, но как человек, в жилах которого течет кровь князя Нартшао!
Это заявление, взрывоопасное по сути своей — произвело должное впечатление на публику. Люди начали тайком переглядываться…
— Сказать можно все что угодно, — сказал один из даргинских авторитетов, коренастый здоровяк, бывший чемпион России по таэквондо, — если язык без костей…
Надо сказать, что это было совсем не сборище благоообразных, седых, бородатых стариков. В основном здесь были либо религиозные авторитеты, либо деловые, либо того круче — криминальные. А были — и те и другие и третьи разом. В современном Дагестане — стариков слушать было не принято, уважение им оказывали в селах и то — на бытовом уровне.
"Англичанин" рванул рубаху. На темной, загорелой коже — чернела родовая цепь с полумесяцем…
Самое смешное было то, что хоть цепь и была поддельной, сфабрикованной и искусственно состаренной британскими ювелирами — "англичанин" и впрямь был давним потомком князя Нартшао. Бывший майор ГРУ всегда это помнил — отец не давал забыть.
Люди вглядывались в цепь.
— И что? — грубо спросил тот же самый авторитет, — мне то что с того?
— Долгие годы вы находитесь под пятой Русни. Долгие годы вы не можете стать независимыми и сами не можете распоряжаться богатствами своей земли! А они велики! Знаете, сколько стоит нефть Каспия? Сколько стоит газ Каспия? Сколько полезных ископаемых — ждут своего часа в ваших горах? Русисты воруют их у вас, сосут соки вашей земли, а потом бросают вам жалкие подачки! Посмотрите, как живут люди в Кувейте! В Саудовской Аравии! Последний нищий живет там лучше вас! Весь народ живет там как шейхи! Они нанимают англичан и американцев и те работают на них! А вы — работаете на русистов, которые вас же и обворовывают!
Палец поднял один из авторитетов лезгинского народа, крупный предприниматель.
— Сейчас есть правила игры — сказал он — какие бы они не были, но есть правила игры. Я знаю, кому и сколько я должен дать, чтобы играть в нее. А что вы предлагаете взамен?
— Подключиться к газо и нефтепроводам, идущим через территорию Азербайджана, — моментально перестроился британский посланник, — они уже готовы, работы — максимум на год. После чего вы сами сможете экспортировать углеводороды и получать всю прибыль от них. Ваши углеводороды пойдут как легкие, а русские разбавляют их своей тяжелой, сернистой нефтью.
— А кому пойдет прибыль? Вы, собственно, кого представляете?
Бывший майор ГРУ сделал для себя заметку — этого человека надо убить и как можно быстрее. Он задает правильные вопросы и потому очень опасен.
— Я представляю интересы неких некоммерческих организаций, которым не все равно, что происходит на Кавказе.
— Конкретнее, — не отстал лезгин.
— Вай, зачем терзаешь нашего гостя, майрутдин-эфенди… — сказал представитель даргинцев — ваххабит, — ты лучше скажи, уважаемый, вот что. Когда русисты убивали нас, вы не вмешивались. Что будет сейчас?
Даргинцев на встрече не было — верней были, но только те, кто относились к ваххабитам. Даргинцы были у власти и потому — никакого смысла менять установившийся порядок вещей они не видели. Более того — если бы они знали про эту встречу, они бы не остановились перед тем, чтобы навести сюда ракету и покончить с заговорщиками разом. На Кавказе — такие вещи не прощают и реагируют с максимальной жестокостью.
— Сейчас никто не даст русистам просто так подавить стремление к свободе.
— Но у русистов есть атомная бомба.
Посланник рассмеялся.
— Но нет храбрости ее применить. Не надо обманывать самих себя. У русистов может быть десять, сто, тысяча атомных бомб, но у них нет мужчин, чтобы их применить. А это значит — что у них нет ни одной…
Полковник не знал сейчас, что говорить. Он был неплохим организатором, но организовывать работу — совсем не то, что готовить людей к смертному бою. В своей жизни он командовал разными людьми, и сопляками и волкодавами. Волкодавы воспринимали необходимость идти под огонь и самим стрелять — как тяжелую, но необходимую работу, мало чем отличающуюся от работы сталевара — того ведь тоже может металлом обварить намертво. Сопляки были сопляками… мальчишки, которые еще не пропитались цинизмом по макушку, никогда не задумывались о смерти. Их просто научили в школе и родители чему то правильному — и они готовы были положить свою жизнь на весы даже особо не задумываясь об этом. Просто не осознавая истинной ценности жизни и не понимая, как легко в этой игре отнимается жизнь. Но эти мужики — совсем другое.