— Что произошло? — спросил он, и свой голос он услышал как будто с километрового расстояния…
— Американцы! — фельдфебель Лехнер чуть не плакал — долбанные скоты отбомбились по базе, мать их! Ублюдки, встречу — убью! Чертовы ковбои.
Крайс похолодел. Удары по своим, blue on blue были всегда, об этом старались не говорить. Но чтобы такое… Это уже точно не спрячешь, полбазы снесли. Господи, у них что — не все дома? Авиация работает по наведению с земли, должен был передовой авианаводчик, должно быть наведение, обычно — лазером. Все документируется. А тут что? Они что — не видели в темноте, что бомбят базу международных сил? Кто их навел на базу, кто дал санкцию?
— Отведите меня… в штаб. Будьте наготове…
Штабное здание было сильно повреждено. Стоящий там капрал — направлял всех к жилому модулю на самом краю, там располагался временный штаб обороны базы.
Когда он вошел в тесное, совершенно неприспособленное для брифингов помещение — его поразило то, что тут же был пост, работал фельдшер. Кого-то из офицеров базы перевязывали.
— Господа!
— Это Крайс, он жив!
— Слава богу!
Протолкавшись, к нему подошел майор Кемпински
— Слава Богу. Как вы?
— Контузия, герр майор.
— Что с вашими людьми?
— В целости, герр майор. Они уже были в бронемашине, это я не успел туда забраться.
— Слава Богу. Значит, у нас есть полностью укомплектованное отделение…
Последние слова — Лейтенанту не понравились.
— Что вы хотите сказать, герр майор?
— У нас серьезные потери. Это весьма некстати. Оберст Шнайдер смертельно ранен.
Майор замялся, потом выдал главную новость на сегодня
— Пакистан напал на Афганистан. На нас напали, господа, мы — в состоянии войны.
Самолеты и в самом деле — не было американскими. Группа устаревших китайских бомбардировщиков «Летающий Леопард», брошенная на убой на оборону Баграма — не вышла к цели и повернула обратно. Чтобы их не обвинили в трусости и не отдали под трибунал — они вывалили свой бомбовый груз на первый попавшийся им на пути лагерь НАТО, оказавшийся германским. Лагерь был совершенно беззащитен перед воздушным нападением — там не было даже ПЗРК. Вообще — ничего. И взять какие-то зенитные средства — было уже неоткуда…
Афганистан, город Кундуз
29 июля 2015 года
Несколько часов спустя
Задачи нарезали споро, людей не хватало, командования тоже, никто ничего не понимал. Кабульский штаб не отвечал, что-то со связью. Баграм тоже не отвечал. Все задачи — из разряда «вы что, серьезно?».
Крайсту и его людям, как наиболее опытным, отпахавшим здесь уже четыре месяца и полностью сохранившим боеспособность — поставили задачу выводить людей из Кундуза. Двенадцать человек — должны были поехать в Кундуз, организовать эвакуацию всего персонала сил ООН, транспортников, которые не афганцы, некоммерческих организаций, которых там пруд пруди и так далее. Эвакуировать предписывалось… в Баграм! С одной стороны — а куда же еще, основная база ВВС сил коалиции, оттуда транспортными самолетами, все равно они сюда подкрепления будут доставлять — на обратный путь как раз мирняк и вывозить. С другой стороны — не в Узбекистан же, который русские варвары захватили, верно?
Потом этот приказ отменили. Предписали выходить в сторону бывшей советской границы, у кого-то хватило рассудка
Никто и подумать не мог, что китайские и пакистанские танковые части — уже к двенадцати часам дня ворвутся в Джелалабад. Для «относительно спокойного и предсказуемого обострения ситуации» — так и было написано — план был нормален.
— Герр лейтенант…
Лейтенант Краузе не ответил — он смотрел на небо. Рассвело, погода была — сто на сто, как говорят авиаторы. Горы — и бездонное голубое небо. Под которым они, наверное, и умрут.
— Герр лейтенант…
Лейтенант оторвался от разглядывания неба. Оно затягивало — своей чистотой и бездонной синью.
— Что, Шрадт?
— Это ведь были не американцы, да?
Да…
— Да, Шрадт. Не американцы.
Они — офицеры — решили не говорить, пока будет возможно. Но Лейтенант не мог врать своим людям.
— Это пакистанцы. Они напали на нас, Шрадт. Напали…
— Долбанные скоты. Давно надо было сбросить туда парочку атомных бомб — сказал еще с утра веселившийся Шальке.
— Это не нам решать, Шальке. Не нам решать.
Рация захрипела, пробиваясь через помехи. Помех было много, слишком много — но пока связь была.
— Всем позывным Гадюки, входим в город. Предел внимания. Не отвечать, повторяю — не отвечать…