— Черт бы их побрал… Что там у нас есть?
— Очень ограниченные силы, сэр. Пара эсминцев, мы можем перебросить туда небольшую специальную группу.
— А этот… морской пехотинец. Он компетентен?
ЦРУшники переглянулись.
— Полагаю, что да, сэр — осторожно ответил заместитель директора ЦРУ — он не раз работал по нашим просьбам, никогда не промахивался. Семнадцатое место в списке лучших снайперов страны, неоднократно награжден боевыми наградами. Сейчас — в отставке, но консультирует частных стрелков и сотрудников правоохранительных органов, ведет курсы снайперов. Полагаю, это очень компетентный специалист и мы его хорошо знаем.
— Полагаю, он не против принять участие в операции, так?
— Вероятно, да, сэр.
— Тогда в порядке взаимодействия — я попрошу вас организовать ограниченное вмешательство, Питер. Но только ограниченное, не более того. Будет лучше, если мы поучаствуем в этом деле только в качестве координаторов, ну и предоставим развединформацию. Этот парень из морской пехоты?
— Да, сэр.
— В таком случае — пусть людей предоставят они. И пусть этот парень идет с ними. Это будет хорошо выглядеть, потом мы извлечем из этого максимум полезного…
— Но он в отставке и не имеет права…
— Господи… привлеките его по временному контракту. Пусть даже и от нас. Почему вы не можете додуматься до элементарных вещей?
Усилием воли — заместитель директора ЦРУ по разведке скрыл даже тень улыбки на своем лице. Есть! Придурок подставился. Возможно, этот скандал приведет к его отставке. А если не этот — то следующий.
Но в любом случае — в ЦРУ этому придурку не место.
— Питер!
— Да, сэр.
— Вы что, заснули? Какой там следующий вопрос?
Северная Нигерия. Сокото
Неконтролируемая правительством территория
28 июля 2015 года
Продолжение
Сержант не видел главного. Не видел собственной дочери. Он не мог быть уверен в том, что они вообще вышли к нужной точке, что все это не впустую. У него был только один шанс, один — единственный. Никакой поддержки, батальон морской пехоты не высадится здесь, если он облажается. Если он промажет мимо цели — экстремисты убьют Делайлу…
— Палач, это Чарли один. Позицию занял. На улице активность.
— Держать позицию. Что они делают… черт… что они делают…
Дети!
В оптический прицел — сержант увидел, как эти ублюдки начали с улицы заводить во двор школьного здания детей. Их было много… дети.
Он не готов был стрелять в детей. Даже в детей этих…
— Палач, это Чарли один, движение, движение на улице…
Твою мать…
Со всех сторон сходились, сбегались люди, чтобы посмотреть на редкое зрелище — как заживо сжигают белых людей. У многих мужчин было оружие…
Задача стремительно становилась невыполнимой…
— Палач, это Чарли один…
— Заткнись. Отсечете ублюдков от ворот, я беру двор на себя.
Сержант не был уверен ни в чем… вообще, это было сущим безумием. Город буквально кишел боевиками, все что у них было — фактор внезапности, а так же то, что африканцы довольно трусливы. Но если что-то пойдет не так — их разорвут на части…
И тут — он увидел, как вооруженные люди выводят из здания миссии еще одну женщину. И по рукам, по фигуре… которые он видел через оптический прицел винтовки, он опознал собственную дочь…
— Чарли один, это Палач. Принять готовность, тридцать секунд.
Он увидел, как с головы пленной сорвали мешок… да, это Делайла… Это она.
Рядом с ней был какой-то ублюдок, ниже ее, в очках и с приличной рожей на вид — единственная приличная рожа из всех, кто собрался на дворе миссии… не считая белых и детей. Он что-то заговорил, Делайла ответила… и тут он понял, что она смотрит в его сторону, прямо на него.
Когда с нее сорвали мешок — она просто оцепенела…
Книги — и ее коллеги и друзья, привязанные к решеткам на окнах миссии. Они собираются сжечь учителей на тех книгах, по которым они учили детей…
— Видишь это, женщина… — сказал Исмаил, стоящий рядом — ты показалась мне довольно умной. И поэтому — я приказал исполнить приговор в отношении тебя в последнюю очередь. Я хочу, чтобы ты видела, женщина, что положено по шариату для тех, кто совращает мусульманских детей и делает из них безбожников. Аллах свидетель, как я хотел сделать это со всеми неверными, как тяжело и мерзко мне было жить среди неверных, пить харам, есть харам, дышать харамом! Если будет воля Его — через несколько лет мы сделаем то же самое в Лондоне…
— Будь ты проклят, урод…