В Аддис-Абебе он быстро прошел таможню по зеленому коридору, заплатив пятьдесят долларов США таможеннику. Вышел из аэропорта, кликнул такси…
Такси здесь были необычного цвета, такой он встречал только в некоторых странах Латинской Америки и то не повсеместно. Не желтые, не бело-красные как на востоке — а бело-синие, цвета синего как небо. Обычно синий цвет — резервируется для полиции. В основном в такси здесь работали советские машины Лада с круглыми фарами, маленькие и не слишком комфортабельные — но идти это совсем не то, что ехать. Машин на дороге тоже стало больше с тех пор, как он был здесь последний раз — но не слишком. Таксометра в такси не было и водитель — называл сумму в зависимости от своего настроения и того, насколько денежным ему казался клиент. Сержант поторговался немного — и водитель согласился отвезти его в центр города за две тысячи быров. Курс, как и два года назад был фиксированным — за один доллар пять тысяч эфиопских быров, в стране после коммунистов свирепствовал инфляция. Сколько составлял уличный курс — сержант не знал, но судя по довольному лицу водителя — тот наварился…
Улица была грязной, плохо прибранной. Он помнил, в каком месте по дороге от аэропорта стоит сгоревший танк — но сейчас его не было, видимо отвезли на металлолом. Здания по дороге из аэропорта были в основном коммунистической постройки, унылые бетонные коробки. Эфиопы выходили из положения с помощью ярких красок, на первых этажах пробивали двери и устраивали лавки по торговле всякой всячиной. Народа на улицах было довольно много, но было видно, что все очень бедны — торговля шла вяло, многие просто присматривались.
Вот и еще одна страна, которую отдали на откуп коммунистам в свое время.
По мере того, как они продвигались к центру города — архитектура менялась, коммунистам здесь не удалось совершить свое черное дело и изуродовать город бетонными скворечниками. Здания в центре напоминали о том, что это очень развитая страна Африки, она никогда не была колонией, дважды ее пытались захватить итальянцы и оба раза неудачно. Сержант вспомнил — он слышал, что взбунтовавшийся подполковник Хайле Мариам положил на лицо своего престарелого императора подушку и сел сверху — так, по крайней мере, говорили по CNN. И он не помнил, чтобы кто-то говорил о смерти того урода. Возможно, когда-нибудь перед ним положат фотографию этого урода — и он с радостью исполнит приказ…
— Кусимама хапа — сказал сержант на универсальном суахили — остановите здесь…
Водитель остановился — и он вышел. Огляделся по сторонам. Сотовой связи здесь, конечно же, не было — среди местных едва ли найдется и тысяча человек, способных платить за сотовый, Дерг[10] выжал страну досуха. И он мог поставить сотню баксов против цента — что нормального уличного таксофона здесь днем с огнем не сыщешь.
Вздохнув, сержант отправился на поиски телефона. Ему надо было позвонить в американское посольство, и он рассчитывал, что один из лавочников соблазнится пятеркой баксов…
Встречу назначили на северо-востоке города, у ипподрома. На улице России.[11]
Увидев машину — сержант выругался сквозь зубы. Ну конечно — как не так! Шикарный черный Бьюик Электра 225, который американский Госдепартамент закупал для своих дипмиссий в третьих странах. Видимо, сначала ездил посол или один из атташе, потом отдали это машину для использования в качестве разъездной. Среди мотоциклов, японских джипов и микроавтобусов, советских автомобилей — роскошная черная Электра выглядела как инопланетный космический корабль, совершивший посадку посреди всего этого убожества. У ипподрома было много людей — и сержант, рассчитывающий благодаря своей черной коже смешаться с толпой, получил обратный эффект. Теперь полгорода будет видеть, как он садится в машину посольства США. И если он не уберется как можно быстрее — его запросто могут убить, или похитить…
Чертовы идиоты…
Накинув куртку на голову — он бросился к американской машине. Его встретил пистолетный ствол сорок пятого калибра, направленный в него поверх приопущенного стекла.
— Свои, идиот!
— Все нормально, Грег, опусти оружие.
Сержант ввалился на заднее сидение, потеснив сидевшего рядом оперативника ЦРУ.
— Поехали, что стоим!
Но быстро поехать было невозможно — видимо, кончились скачки, и народ повалил на улицу. Почему то именно там, где нечего жрать — люди очень любят разные публичные зрелища и развлечения. Впрочем, возможно одно влечет за собой другое: нежелание работать и изменять мир вокруг себя как раз ведет к нищете и голоду…
11
У Российской Империи и Эфиопии всегда были особые отношения, потому что Эфиопия — одна из немногих стран мира, где исповедуют православие. Еще в 19 веке русские первые заключили союзный договор с Эфиопией, поддержав ее после разгрома итальянских колониалистов, открыли первую больницу. Если бы не революция — Эфиопия могла бы стать если и не частью России — то надежным плацдармом с военными базами русской армии в Африке